Юлиан Семенов - Испанский вариант (сборник)

– Останови здесь.

– Не сердись…

– За углом живет Мэри. Я не сержусь. Просто я не хочу, чтобы нас видели вместе.

– Ты становишься конспиратором, Дориан, браво…

Мэри прижалась к Яну, шепнула:

– Проведи меня в фехтовальный зал, милый.

– Verboten fur Damen [2] Дамам запрещено (нем.) .

– Warum? [3] Почему? (нем.)

– Как тебе мой берлинский диалект?

– Я никогда не была в Берлине.

– У меня великолепный берлинский выговор, немцы меня принимают за истинного берлинца. Научись делать мне комплименты, я очень честолюбив.

– У тебя фантастический берлинский выговор, и вообще я обожаю тебя, и ты самый прелестный мужчина из всех, кого я встречала в жизни.

– Во всех смыслах?

Мэри улыбнулась:

– Именно. Почему ты не хочешь взять меня на фехтование?

– Ты же знаешь, в нашем клубе не принято, чтобы дамы посещали зал фехтования.

– Пора нарушить эти ваши дряхлые аристократические законы. Я женщина из предместья, где нет клубов. Мне можно. С кем ты сегодня фехтуешь?

– Лерст, я не знаю, кто это…

Какое-то мгновение, перед тем как Лерст опустил сетку, лицо его казалось Яну знакомым. Но он сразу же забыл об этом, потому что фехтовал Лерст великолепно. Он был артистичен в нападении и совершенно недосягаем в обороне.

«Что он тянет? – подумал тогда Пальма. – Он уже раза четыре мог победить меня. Наверное, ему нравится затяжная игра. Он хороший спортсмен, если так».

– Знаете, – сказал Ян Лерсту, когда они, подняв защитные сетки, обменивались рукопожатиями, – пусть у нас будет турнир из трех боев.

– У вас хороший глаз и точная рука, – ответил Лерст. – Через год мне бы не хотелось драться с вами.

– Не любите проигрывать?

– Очень.

– А это спортивно?

Лерст рассмеялся:

– Вы хотите моей крови, а я – вашей дружбы. Я ее добивался с первого же нашего знакомства.

«Где же я его видел? – снова подумал Пальма. – Я его определенно где-то видел».

– Разве мы с вами встречались? Я запамятовал…

Лерст изучающе посмотрел в глаза Яну и ответил:

– Я имею в виду наше заочное знакомство: это я звонил вам вчера. Я – секретарь германского посольства.

– Какие будут предложения, товарищи? – спросил начальник управления.

– Вариант с подменой самолета, – доложил руководитель отдела, – перспективен со всех точек зрения. Я подготовил семь берлинских адресов, которые могут установить точную дату вылета самолета, его номер и фамилии членов экипажа.

– Я опасаюсь вашего чрезмерного оптимизма, – сказал начальник управления, – они могут отправить этот самолет не с Темпельхофа… Я знаю ваших тамошних людей, это надежные люди, но Гейдрих может отправить самолет с испытательных аэродромов завода Хейнкель, неподалеку от Науэна. Они практикуют это в редких случаях. Канарис, по-моему, именно оттуда летает в Испанию. Что, если самолет они отправят из Науэна? Возможный вариант?

– Вполне.

– У кого есть иные предложения?

– Позвольте, товарищ комиссар?

– Пожалуйста.

– Можно продумать такой вариант: Юстас организует вызов Хагена с их базы в посольство, в центр Бургоса. В это время мы своими возможностями по шифру Гейдриха передаем радиограмму Юстасу с просьбой обеспечить доставку Дориана на аэродром и посылаем туда наш самолет из Барселоны, закамуфлированный под «немца».

– Хорошее предложение, но так мы погубим Юстаса. Он будет скомпрометирован. Мы должны продумать вариант, по которому Хаген, именно Хаген, передаст Дориана нашим людям… А как последний вариант, самый последний – это ваше предложение серьезно.

– Каким следует считать предпоследний вариант, товарищ комиссар?

– Их несколько, предпоследних-то, – ответил начальник управления. – Налет на конспиративную квартиру гестапо – то, что предлагает Вольф. Еще я тут подумывал над самым простым делом: Штирлиц увозит Дориана во время налета республиканских самолетов на Бургос. Самое простое дело… Только нужны две абсолютные гарантии. Первая – самолеты туда прорвутся, и вторая – они точно раздолбают гестаповский домик. Но когда я думал обо всех этих предпоследних вариантах, я каждый раз упирался вот еще во что: как Дориан объяснит своим знакомым столь долгое отсутствие? Хотя, – он тяжело усмехнулся, – сначала его надо вытащить, а потом будем ломать голову над легендой его возвращения. Какие еще мнения, товарищи?

– Разрешите, товарищ комиссар?

– Пожалуйста…