— Андрей Николаевич, и что — так всю жизнь? — Подросток продолжал играть.
— Что?
— Ну, улыбаться там, где нужно орать. Помалкивать. Что-то из себя строить. Я на самом деле не такой, а для вас я такой, потому что вы все сволочи и этого заслуживаете, да?
— Да.
— Да?
— Нет. Все очень хорошие, славные люди. Один лучше другого. Но вообще, если так подумать: неужели совсем нет хороших людей? Может быть, они нам просто не попадаются? — Андрей продолжал играть. — Или мы сами недостаточно для этого хороши? Помню, был я пионером. Ты был пионером?
— Был, конечно.
— Самое смешное, что все мы были пионерами. — Андрей заиграл мелодию песни «Пионер, не теряй ни минуты, никогда, никогда не скучай... » — Сколько сейчас времени?
— Половина четвертого.
— Ты ничего не хочешь спеть? — спросил Андрей. — А то моя совесть учителя нечиста.
— Нет, не хочется. Зачем?
— А я настаиваю.
— А я решительно сопротивляюсь. Вам, между прочим, деньги за этот месяц оставили. В конверте.
— Учитель должен получать деньги не через ученика, а из рук его родителей, — сказал Андрей. — Ты и не подозреваешь что я работаю за деньги. Не догадываешься. Я для тебя — светоч разума и таланта. Твой бескорыстный друг и наставник, твой Галилео Галилей. — Андрей поднялся. — Ну и жара. — Он взял протянутый конверт. — Благодарю.
И снова машина его мчится по городу.
Город, лица, жара, белый раскаленный асфальт со следами, которые остаются на его мягкой поверхности, с палочками от мороженого, впрессованными в него, с блеском бензиновых и масляных пятен и горячим воздухом, который колеблется над мостовой.
А машина — мчится.
Андрей шел через зал звукозаписи, где был перерыв и музыканты оставили свои инструменты и, переговариваясь негромко, собирались в углу, а кто-то, кто, может быть, недостаточно хорошо был подготовлен и хотел еще раз проверить себя, сидел перед нотными листами, что-то наигрывая.
В зале было полутемно, только светились лампочки на пюпитрах, и стоял совершенно определенный шум помещения с хорошей акустикой. Кроме того, после яркости летнего дня здесь было гораздо прохладнее, чем на улице.
Андрей, проходя мимо певца, который стоял рядом с дирижером (оба без пиджаков, сосредоточенные), поздоровался, положил ему руку на плечо.
— Привет. Как работа?
— Андрей! — обрадовался певец. — Вы знакомы? — обратился он к дирижеру.
— Конечно. — Дирижер протянул руку. — Привет.
— Тебя страшно разыскивал Ковалев, — сказал певец. — Он и в театр звонил. Но он знает, что ты тут будешь.
— А в чем дело, ты не знаешь? — спросил Андрей.
— Не знаю.
— Я буду в кассе, — сказал Андрей. — Счастливо.
В коридоре его догнал плотный, лысоватый человек в белом пиджаке с короткими рукавами.
— Андрей! — крикнул он. — Андрей
— Привет! — Андрей остановился. — Ты меня искал?
— Ты только не волнуйся. — Он взял Андрея за руку.
— Да я не волнуюсь. В чем дело?
— У тебя дома страшный скандал.
— Ну и что? Андрей шел по коридору, человек спешил за ним.
— Ты можешь не бежать?
— Я тебя слушаю.
— Я ничего не понимаю: мне звонила твоя жена и сказала, что она от тебя уходит.
— Почему она тебе позвонила, а не мне?
Она тебе звонила, но тебя уже не было в театре. Я просто ей под руку попался.
— Она пошутила. Это шутка. — Андрей снова пошел по коридору. — Просто у нее веселый характер. А у тебя нет чувства юмора.
— Я знаю, что у нее веселый характер, но она плакала. Я твой друг или нет? Я должен волноваться?
— Но я же не волнуюсь, ты видишь? Я спокоен, сдержан, сохраняю достоинство. — Андрей остановился, взял человека за руку и завел за угол. — В чем дело, рассказывай.
— Понимаешь, ей позвонила какая-то женщина и что-то ей наговорила. И уж не знаю что, но можно себе представить.
— Это все серьезно? Это не розыгрыш? Если это розыгрыш, я тебя просто убью. Ты мне веришь? Просто тебе остается жить считанные часы.
— Какой розыгрыш. Правда — звонила какая-то женщина и говорила о тебе. И уж, наверное, ничего хорошего она не сказала.
— Тоже мне заботы! — Андрей говорил раздраженно. — Только этого мне не хватало. Ну, и что она тебе сказала? Что ты услышал сквозь ее слезы?
— Знаешь, как плакала! Сам чуть не зарыдал.
— Ты зарыдаешь, — усмехнулся Андрей. — Ну привет. Спасибо.
Андрей снял пиджак, бросил его в угол, развязал галстук и тоже снял его.
Он ходил по большой полупустой комнате.
На подоконнике сидела молодая девушка, босая, в летних шортиках.
Читать дальше