Вениамин Каверин - Школьный спектакль

Варя прекрасно играла на рояле, не пропускала ни одного концерта областных гастролеров, не говоря уже о столичных, выступала на школьных вечерах и мечтала о консерватории.

Ну что еще сказать вам о Варе?

Как-то ранней весной, когда класс с тоской слушал доклад Зины Камковой "Чехов в борьбе с мещанством", какой-то отблеск вдруг пробежал по комнате, и все преобразилось – доска с полустертой формулой, тени парт на полу. Не знаю уж, откуда он взялся. Должно быть, ветер налетел и солнце отразилось от обледеневших кленов в саду.

И вот я сразу заметил, что класс разделился: одни ждали, когда он повторится, а другие не заметили и не ждали. Ждали, конечно, мои мальчики. И уж, конечно, ждала с нетерпением Варя, для которой, подумалось мне, очень важно, чтобы этот отблеск непременно повторился, и как можно скорее.

Доклад был скучный. "В рассказе о любви Чехов бичует футлярность…", "Его эпоха всегда была эпохой замораживания. Людей засасывали мелочи жизни…" Я спросил, понравился ли доклад, и Камкову немедленно высмеяли, Крейнович оценил доклад как крупнейшее историко-литературное открытие:

– Это очень сильный доклад, Андрей Данилович! Из него мы узнали, что нехорошо, когда людей засасывают мелочи жизни. Это преступление. Мы окончательно убедились в том, что Чехов "бичевал футлярность". И вообще доклад сильно расширил наши представления о гениальном писателе. Например, Камкова упомянула о какой-то трилогии Чехова. Не может ли она сказать, о какой трилогии говорится в ее докладе?

Варя Самарина засмеялась – она одна, и вовсе не потому, что Камкова "сделала историко-литературное открытие". Отблеск повторился. Она ждала и дождалась.

Как же отнеслась она к тому, что четыре мальчика, соблюдая строгую очередность, стали провожать ее из школы, танцевать только с ней на вечерах и посылать ей бесчисленные послания в стихах и прозе? Очень просто. С мягкой иронией, понимая, что это игра.

До поры до времени все шло прекрасно. Четверке немедленно стал подражать весь класс. Девочки, которые не обращали на своих одноклассников никакого внимания, стали относиться к ним весьма благосклонно. Дни рождения девочек стали отмечаться подарками и цветами, и атмосфера рыцарской вежливости, записочек, понимающих улыбок и т. д. стала всеобщей.

Но четверка моя в этой игре была, как и следовало ожидать, самой находчивой и остроумной. Однажды мальчики явились в школу с цветными ленточками на левом рукаве. Класс, разумеется, зажужжал. Они загадочно улыбались. Это были, видите ли, "цвета дамы". Они присягнули своей даме на верность и отныне намерены носить ее цвета всю жизнь.

А надо вам сказать, что школа наша отмечала в ближайшем году свой столетний юбилей, и по этому случаю мой класс назывался "выпуском века". К событию готовились весьма энергично – не только в школе, но и в городе. Здание, в котором должны были происходить торжества, нуждалось в ремонте, и нас перевели в старый дворянский особняк чуть ли не конца XVIII столетия. Прежде в нем находилось какое-то политико-просветительное учреждение. Фасад его был украшен портиком из коринфских колонн. В большом двухсветном зале потолок был расписан, и еще можно было различить двух ангелов и трубящую Славу с раздутыми щеками. В конце зала направо и налево открывались широкие пологие деревянные лестницы, которые вели в темноватые комнаты, – здесь мы занимались. Были и другие лестницы – в антресоли и, наконец, третьи – из одной комнаты в другую. Второй этаж легко было принять за третий. На стенах зала сохранились бронзовые бра хорошей работы. Короче говоря, дом совершенно не годился для школы. Но были в нем и достоинства. Я, например, воспользовался его характерным устройством, чтобы подогреть интерес к истории русского быта. В таком примерно доме жили Ростовы из "Войны и мира". Словом, вопреки своей непригодности дом играл в школьной жизни, так сказать, объединяющую роль. Но вот наступила пора, когда его старомодность стала не объединять, а разъединять – уж больно много было в нем гардеробных под лестницами и темных закоулков на антресолях! Теперь в этих закоулках обсуждалось то, что происходило между Володей и Варей.

Громеко принес в школу письмо своей бабушки и утверждал, что мы исторически отстали, потому что бабушке тогда было 16 лет, а у нас такое письмо не сможет написать даже студент литературного института. И действительно, оказалось, что многих слов я не понимаю и что оно для меня вроде письма греческого мальчика из книги С. Лурье под тем же названием. Например, что такое «кондиции»? Или «кондуит»? Причем бабушка, очевидно, знала или догадывалась, что происходит в ее душе. Например, она пишет: «Я всегда слишком себя показываю, это происходит оттого, что я часто в себе разбираюсь и очень откровенна и самолюбива». Это интересно. У нас никто не разбирается в себе. А мне хочется разобраться, потому что выбрать профессию – это еще не значит разобраться в себе. Вообще, что такое личность? По словарю русского языка С. Ожегова, личность – "человеческое "я", человек как носитель каких-либо свойств, лицо". А я не знаю, какие свойства я в себе ношу. Причем интересно разобраться в них без помощи взрослых, потому что взрослые всем советуют одно и то же. Профессию, по-моему, надо выбирать после того, как ты разберешься в этих свойствах, которые иногда могут даже противоречить друг другу. Я думаю, что профессия вообще не очень важна. Ленин был присяжным поверенным, то есть защитником, и даже, кажется, помощником защитника. Почему же он стал великим? Потому что знал свойства своей души. Чехов был доктором, и это могло ему пригодиться, но ведь были великие люди, которым профессия даже мешала.