Николай Жуков - Северный склон

Стояли они недалеко от нашего общежития на открытой площадке. Кто-то из наших «старших» с одного из тракторов снял горючепровод, состоящий из медной трубки, идущей от керосинового бака к отстойнику карбюратора, и сделал из нее самопал. Этот самопал заряжал серой из спичек и стрелял из него. Такая «игра» понравилась и другим. В результате со всех тракторов были сняты трубки и превращены в самопалы.

За несколько дней перед выходом в поле главный механик совхоза решил еще раз осмотреть тракторы и с ужасом обнаружил отсутствие на них горючепроводов. Что это: диверсия или очередной «трюк» детдомовцев? Собрали всех нас. Разговор шел начистоту. В результате выясняется, что это наша работа. Разоружаемся – все, у кого были самопалы, положили на стол. С нами провели соответствующую беседу. Обещали исправиться. Свое слово сдержали. После этого подобных случаев не было.

Дирекция совхоза в срочном порядке командировала механика в город Харьков, который на ХТЗ приобрел и привез соответствующее количество горючепроводки. Все они были поставлены на тракторы. Срыв весенней посевной был предотвращен.

Летом 1936 года с меньшим сыном директора совхоза Грачева мы проникли в совхозный сад по яблоки. Я взял кусок кирпича и бросил в яблоню, чтобы сбить яблок. Падая обратно на землю, кирпич упал и рассек кожу на голове Грачева, отчего его голова и лицо залились кровью. Это увидела мать. От увиденного она потеряла сознание и упала в обморок. В испуге от случившегося, я спрятался в кукурузе и не появлялся в детдоме до утра следующего дня. А кода пришел домой, то узнал, что меня отправляют к родителям домой. Затем выяснилось, что такое решение было принято за несколько дней до этого случая в отношении тех детей, у которых нашлись родители.

Итак, прощайте, детдом, ребята, воспитатели! Я уехал в сопровождении воспитателя домой.

В родное село я приехал в сопровождении эвакуатора Задорожного, который сдал меня под расписку секретарю сельского совета, а сам поспешил на станцию. В сельсовет за мной пришла мачеха, которая и привела домой, где меня уже ожидали брат и сестра. Меньшая сестра Нина не пережила трудностей 1933 года. Позже с работы пришел и отец. Встретили меня тепло, хорошо, как родного. Через несколько дней пошел на работу; работал на таких работах, какие могут выполнять дети моего возраста.

Начался новый учебный год. Я пошел в 5-й класс. Хожу, учусь. Замечаю, что мачеха чем-то недовольна. Однажды невольно услышал ссору между нею и отцом. Мачеха убеждала его в том, что я должен работать, а отец настаивал и доказывал ей, что я должен учиться. Они так и не при-шли к единому мнению. Но я продолжал ходить в школу. Отношение мачехи ко мне желало много лучшего.

Однажды я пришел из школы, и мачеха заставила меня выполнять ряд домашних работ. Я их сделал. Настал уже вечер, а она так и не предложила обед. Я попросил обед, – она промолчала. Я попытался это сделать сам, – она этому воспрепятствовала. Между нами произошла ссора. Я в нее бросил тарелку – тарелка разбилась. Вскоре с работы пришел отец. О случившемся она ему рассказала в выгодном ей свете. Отец поверил ей, сделал односторонний вывод и принял ко мне меры «воспитательного» характера, следы которых у меня имеются и сейчас.

На следующий день, как всегда, иду в школу. После занятий пришел домой. Началось повторение вчерашнего. Прихожу к выводу, что я стал причиной ссор между отцом и мачехой. Принимаю решение «нормализовать» между ними обстановку – ухожу из дому. Иду и плачу от жалости расставания с братом и сестрой. Ведь из дому ухожу, не попрощавшись с ними и никому не сказав о своем уходе. При мне нет ни копейки денег, а на улице конец ноября 1936 г.

В конце улицы встречаюсь с отцом, на вопрос которого отвечаю, что иду к такому-то взять такой-то учебник. Это был тот день, когда говорят – «видел последний раз в жизни». Так случилось и у меня.

Но вместо «такого-то» я пошел на станцию Нежеголь, 12-километровое расстояние до которой преодолел часа за три-четыре. Как только зашел в вокзал, сразу же встретил трех беспризорников, которые ко мне отнеслись с должным пониманием и вниманием, покормив меня купленным в буфете. С этого момента у меня началась другая жизнь.

В этот же вечер поездом поехали, а рано утром приехали в город Белгород. Денег у нас не оказалось. На мне было хорошее зимнее пальто, которое продали на базаре. Деньги разделили на четверых. Я остался в пиджаке, без пальто.

Оказавшись на станции Белгород, мы под составами товарных поездов переходили на другую сторону станции. Я шел последним. И вот в тот момент, когда я подлез под вагон товарного состава, увидел, что стоявший состав начал трогаться. Быстро соображаю, что проскочить вперед между колесами вагона состава не успею. Вернуться обратно также не успею. Состав идет. Что делать? Ложусь лицом вниз поперек шпал параллельно рельсам головой, навстречу идущим вагонам…