Альберт Мифтахутдинов - Спроси заклинателей духов

Они выбрали самый дальний столик за спиной у кассирши, у здоровой бочки, из которой рос разлапистый лимон с большими сочными листьями.

— Сядем под деревом, как на природе… будет вроде пикника, — предложил Николай.

Старенькая уборщица уже начинала протирать пол, убирать со столов, в кафе остались только Авдей с Николаем.

— Можете курить, — махнула им уборщица, заметив вороватый жест Николая. Вместо пепельницы они приспособили пустую бутылку из-под вина.

Уборщица потушила в общем зале свет, он горел только над кассой и над раздаточным отделением, в зале был уютный полумрак.

Они тихо продолжали прерванный перед ужином разговор.

— Ты еще что-нибудь писал об Омвееме?

— Нет, — сказал Николай. — Меня убедили, не стоит пороть горячку. Вот если б ты, Авдей, золото нашел — тогда другое. А камни подождут. Пока с ювелирной нагрузкой Урал справляется, да и Казахстан тоже.

— Ты обещал прилететь на реку?

— Да, — сказал Николай. — Ты уехал в отпуск, а через неделю я был там, на вертолете. Сели на полчаса.

— Ну и как? — засмеялся Авдей.

— Взяли твой подарок.

Это был рюкзак с вулканическими бомбами! Разрезать алмазной пилой любую — и можно увидеть на срезе великолепный агат.

— Стояки на месте. И стол. И запас дров. Примус и свечи в полиэтиленовом мешке… — рассказывал Николай. — Да! И фанера твоя сохранилась…

— Текст не выцвел?

— Как же! Сохранился…

Покидая место стоянки, Авдей на фанере вывел черным фломастером: «Если не балда ты — собирай агаты!»

Они сидели в полумраке, беседуя тихо, вполголоса.

Вернулась кассирша, а с нею мужчина в таком же, как она, белом халате. Они сидели у кассы.

— С ящиками Федора Федоровича все? — спросил он.

— Полностью…

— И…

— Вот пакет, — сказала кассирша. — Передайте. Это только ему.

— Остальное?

— Я подвела бабки, вот это вам, — она что-то протянула ему.

— Себя не забыла?

— Нет.

— Скажешь Марье, чтобы ящики не сжигали, а отнесли в подсобку. Товар будет на той неделе.

— Ладно.

Они встали и ушли. Кассирша потушила лампу над кассой, свет остался только в раздаточной.

Авдей и Николай допили вино, отнесли пустую посуду к кассе. Пошли к выходу.

Дверь была закрыта.

— Дверь закрыта, — догадался Николай. — Видишь, замок с той стороны?

Большая стеклянная дверь была закрыта на висячий замок.

— Идем через кухню.

Они пошли в кухню, оттуда в служебный коридор, нашли дверь, толкнули ее — она была заперта.

— По-моему, нас закрыли окончательно, — догадался Авдей.

— Стучаться?

— Не стоит. Прибежит милиция, начнутся опросы, протоколы, перекантуемся до утра, не зима, чай. Жить можно. Вон и вино есть, и закуску они не убрали в холодильник. Не умрем.

Они вернулись на свое место, захватив по дороге из ящика две бутылки вина.

— Только записывай, сколько берем, — сказал Авдей.

Николай аккуратно записал на салфетке: «Вино — две бутылки, хлеб, свекла — одна, яйцо под майонезом — две порц.»

— Как отпуск? — спросил Авдей.

— Деньги еще есть…

— У меня тоже… стареем, что ли? Помню, раньше всегда SOS давали под конец, как-то даже неловко…

— Я тоже об этом подумал, — сказал Николай.

— У меня еще много времени, я еще успею набегаться по телеграфам.

— Дашь мне телеграмму в случае чего, я ведь через неделю буду дома.

— Хорошо, — сказал Авдей.

Они налили.

— Ого, это вино лучше!

— Из другого ящика, — сказал Николай. — А сорт тот же. Ящики-то Федора Федоровича кончились, ты слыхал?

— Значит, это дороже…

— Утром узнаем…

— Понимаешь… — продолжал Авдей разговор о камнях, — не поверишь, но чертовщина какая-то… Спускаюсь в Москве в переход с площади Дзержинского в «Детский мир»… И что-то тянет меня вернуться. Возвращаюсь и на самой верхней ступеньке нахожу грязный, весь в песке, камень. Вытираю его о полу куртки и… здравствуйте! Прекрасный, с затейливым рисунком окремненный агат.

— И как он туда мог попасть?

— Я думал. Ничего странного. По первому снегу боялись гололеда и откуда-то с карьера привезли на машине песок. Машина посыпала дорогу песком. В песке и мог оказаться камень. Но почему он заставил меня вернуться?

— Это явление знакомо… есть объяснение, правда, не очень-то научное и материалистическое…

— Подожди, — перебил Николая Авдей. — В прошлом году в Прибалтике, в Доме творчества тоже, захожу оформляться, стойка дежурной как раз напротив двери. Оставляю у стойки чемодан, отдаю документы, а сам ухожу к двери… Что-то меня потянуло вернуться. Гляжу на стену, а слева от двери, очень незаметно, заподлицо, строители вмазали в бетон большую щетку осветленных аметистов. Я ее тут же нашел, будто флюиды какие-то вели меня к ней, погладил ее, крепко стоит, не выковыряешь. И успокоился. Потом многим показывал — они даже не подозревали, что она там.