Виль Липатов - Дом на берегу - очерки

Читали: «И если скажет отец, что сын плох, пусть оглянется на себя — не плох ли он, отец?» У нас говорят, что воспитывать ребенка надо начинать за сто лет до его рождения… Когда я ушел в армию, отец сказал: «Слушай, сын, старших». Он боялся, что я не буду человеком, сказал: «Ты теперь далеко от меня. И дело не в километрах, не далеко ли ты от меня духом. Беспокоюсь. Ушел ты». А замполит Виктор Николаевич Козлов говорил: «Слушай, Борис, отец беспокоится, письмо мне послал. А я ответил: „Ваш Борис, Илья Семионович, никогда духом от вас далеко не был…“» Замполит Виктор Николаевич. — хороший был отец, армейский.

Это было в апреле 1948 года — вступил в члены ВЛКСМ. Отец сказал: «Мой сын родился во второй раз». Нет, не было духовного расстояния между мной и отцом.

Все цве-е-е-тет! Родился я в апреле… Второй раз родился тоже в апреле. В третий раз родился тоже в апреле — в 1960 году… стал членом партии. 12 апреля 1961 года Гагарин — в космосе, а мы, трое, пошли на «Колхидах». по маршруту Ингури ГЭС — Братская ГЭС… 7 апреля XXIV съезд партии проходил, я делегатом был, получил звезду Героя Социалистического Труда. В апреле и депутатом Верховного Совета Грузии стал…

К ней улица Ленина в Париже примыкает. Стою на улице Мари-Роз, думаю: «Вот откуда я пошел тоже…» Повернул на улицу Ленина… Вышли мы на Елисейские поля, поднялись на Эйфелеву башню — оттуда смотрел на рабочие кварталы Парижа, которые Дымом покрыты. Пролетариат французский видел, руки французского рабочего видел, которыми он собирал тридцатипятитонный грузовик…

Завод наш начал строиться в 1945 году, после Дня Победы. Я имею в виду тот самый завод, что «Колхиды» выпускает… Я на заводе начал работать в сорок девятом, после ремесленного училища… Четырех директоров знаю… Борис Самсонович Букия — хороший человек, в науку ушел… Шалва Давыдович Кикнадзе — тоже хороший человек. Взяли его у нас. Профсоюзами Грузии руководить взяли… Георгий Барбабевич Кобаладзе — золотой, добрый, справедливый человек, но дело не пошло. Слишком добрый. Каждому доверял. Никого не контролировал. План сорвали… Вахтанг Иванович Харебава — сейчас наш директор. Три года назад пришел и уже через несколько месяцев весь завод перевернул. За этот квартал мы по стране третье место среди заводов грузовых автомобилей заняли. Такого не помню… Георгий Барбабевич на завод один пришел, «хвостов» с собой не приводил. А раньше как было? Новый директор — десятки новых начальников… Каждый директор время свое отражал, времени своему служил. Теперешний директор — самый современный. Научно-техническую революцию произвели! Новую модель машины видели? По всему земному шару пойдет. Африка. Индия. Польша. Везде пойдет!

Спрашиваете, почему звезду Героя не одел, когда с вами беседовать пришел? Звезду одеваю только по большим праздникам. На завод со звездой не хожу: зачем отличаться от товарищей, если каждый — герой. Праздник большой должен быть. Приезжайте 1 Мая, увидите мою звезду.

«Труд — дело чести, доблести и геройства». Не согласен! Нет, не согласен. И еще раз не согласен… Потребность быть человеком — вот это труд… «Кто я есть такой?» — на этот вечный, как синее небо, вопрос не ответишь, пока не подумаешь, как ты живешь с трудом. Дружно? Душа в душу? Или нет? Все люди — разные. Каждый человек — целый мир… Это рельсы и автомобили во всем мире одина-ко-о-о-ковые, а люди — разные. Хорошо трудиться должен каждый — если этого нет, он не есть Человек. Человек без труда не может быть. Без труда есть… нечеловеки.

Я, Борис Вашакидзе, собрал первый автомобиль «Колхида». Я, Борис Вашакидзе, собрал и двухсоттысячный автомобиль… Похвастаюсь в первый раз… Я — рабочий. Один человек, когда я собрал первую машину, сказал: «Борис, ты теперь — памятник, летопись, история. Поверь: ты будешь ходить из одной школы в другую и рассказывать, как ты, Борис Вашакидзе, собрал первый автомобиль „Колхида“». Пощупал меня и спрашивает: «Ты бронзовым не станешь? Ты в гранит не превратишься?» Пощупайте меня, товарищ писатель. Это не гранит, это не бронза, это мускулы, а это волосы. Поредели. Мягкие стали. Совсем не бронзовые. Не гранитные… Но памятник имею: много-много автомобилей «Колхида». Пусть народ наш столько лет живет, сколько все «Колхиды», которые мы выпустили и еще выпустим, километров дороги набегают А километрам этим — конца нет.