Борис Бедный - Неразменное счастье [повесть и рассказы]

Петя обратил Зинино внимание на то, что в половине часа содержится лишь тридцать минут или всего-навсего тысяча восемьсот секунд, а в целом часе всей этой мелкой начинки вмещается ровно в два раза больше, в чем Зина и сама сможет убедиться, стоит только ей пробыть на катке этот короткий отрезок времени.

— А вы хорошо считаете в уме! — похвалила Зина. — Но остаться на катке я никак не могу: очень трудный зачет…

Мимо них лихо промчалась девушка в свитере, полосатом как матрац. Петя невольно повернул голову в ее сторону.

— Легко вам жить на свете! — осудила Зина его легкомыслие. — Вот вы головой крутите, а того не знаете, что шея ваша держится на семи позвонках!

— Неужели на семи? — виновато спросил Петя.

— Вот вам и неужели!.. Вижу, вы все-таки хотите, чтобы я завтра провалилась на зачете.

Петя с жаром стал уверять, что он не такой негодяй, чтобы желать этого.

Через три тысячи секунд они вошли в раздевалку. Высокой молодой женщине, стоящей перед ними в очереди, гардеробщица подала шинель с капитанскими погонами, и Петя забоялся: вдруг Зине тоже подадут какую-нибудь строгую шинель и окажется, что она совсем не студентка медицинского института, а какой-нибудь прославленный инструктор парашютного спорта, который посмеялся сегодня над ним — незаметным счетоводом. Но гардеробщица протянула Зине легонькое пальтецо самого что ни на есть студенческого вида, и Петя сразу успокоился.

— Будем до конца вежливы! — воскликнул Петя, выхватывая у гардеробщицы невесомое Зинино пальто. Он что-то напутал с рукавами, но в конце концов все сошло довольно благополучно, и Зина так и не узнала, что Петя впервые в жизни орудует в нелегкой роли кавалера.

На трамвайной остановке Петя загадал: если сначала подойдет трамвай с четным номером, то при расставанье они с Зиной договорятся о следующей встрече. Подъехала семерка, но так как ранее Петя уже неоднократно убеждался, что цифра семь благоволит к нему, он и на этот раз не стал особенно падать духом.

— До свидания, — сказала Зина. — Это мой трамвай.

— Какое совпаденье! — удивился Петя. — Это и мой трамвай. Вот интересно получается!

Зина с великим сомнением посмотрела на Петю, но промолчала. Они не вошли в вагон, хотя там были свободные места, а остались на промерзлой площадке. Петя нарочно расстегнул свое теплое пальто, чтобы и ему было так же холодно, как Зине. Нос у Зины посинел, губы стали фиолетовые, а глаза блестели, и Петя вдруг понял, что вот такая, озябшая, она дорога ему еще больше.

— На следующей остановке мне сходить, — объявила Зина. — Не вздумайте говорить, что и вам тоже: все равно не поверю!

— Зачем мне врать? — обиделся Петя. — Я сойду на второй остановке, если только… — голос у Пети дрогнул, — если только вы не позволите проводить вас домой.

— Нет, не позволю! — выпалила Зина, наслаждаясь новым для нее чувством своей власти над Петей. — И вообще, это пережиток — провожать девушек.

— Бывают очень хорошие пережитки! — вздохнув, сказал Петя.

На прощанье он спросил, когда же они еще встретятся.

— Право, не знаю, — озабоченно ответила Зина. — Я сейчас усиленно занимаюсь перед практикой.

Но Петя резонно возразил: нашла же она сегодня время, несмотря на усиленные занятия, заглянуть на каток.

— Это нечестно, — запротестовала Зина. Видимо, он все же хочет, чтобы она стала двоечницей?

— Избави боже! — возмутился Петя. Но ведь должны они еще хоть разик встретиться? Ведь должны же?.. И потом, насколько ему известно, хотя он, конечно, не медик, гигиена умственного труда требует перерыва в занятиях, а зимой нет лучшего отдыха, чем каток. Разве ей так уж плохо было сегодня на катке?

Зина с большим вниманием выслушала сообщение о гигиене умственного труда и, пристально разглядывая мохнатое от инея окно, сказала виноватым голосом, что совсем выпустила из виду гигиену и теперь, когда Петя напомнил о ней, она согласна прервать свою напряженную учебу и приехать на каток в следующее воскресенье, в семь часов вечера.

Она пожала Пете руку и спрыгнула с подножки. Свесившись с площадки, Петя провожал Зину глазами — чуть не вывихнул шею со всеми ее позвонками. С трамвая он сошел, как и обещал Зине, на второй остановке. Но вместо того, чтобы куда-либо идти, Петя дождался встречной семерки и поехал обратно, ибо квартира его находилась на противоположном конце города. Дома он нарочно не мыл рук, чтобы подольше сохранить ощущение Зининого рукопожатия.