Марк Еленин - Добрый деловой человек

— Темпы у вас, не знаю как и назвать, — отозвался Попов, — космические! Мы над проектами Солнечного работали, думали, удивим вас скоростями, но куда нам! Остается удивлять только идеями.

— Хорошие хоть идеи?

— По нашему мнению — гениальные!

— А по мнению Госстроя и Стройбанка?

— Тут особый разговор. Где шли напролом, где хитрили. Все уперлось в стоимость одного метра жилплощади. Но, в общем, пробили с помощью министерства. И если вы, строители, сделаете все, что мы надумали, — будет отлично.

— А почему дом экспериментальный?

— Да оттого, что с такой формулировкой и для себя спокойней: удастся, соорудим — значит, оправдан эксперимент, сорвется — а мы и не утверждали: просто дали, мол, попробовать, — заулыбался Попов.

— Послушайте, Кирилл Владимирович, а не согласитесь ли вы выступить перед нашими коммунистами и рассказать о проекте будущего Солнечного?

— Отчего же, я могу, — сказал Попов. — Проверим идеи на массах. Тем более что массы весьма компетентны, им строить все то, что мы накрутили, и главное — жить тут…

Партийная конференция работала до полудня.

Последним в прениях выступил начальник строительства. Он хотел, правда, чтобы речь его, а не Базанова как бы подвела итог собранию и наметила задачи, но Александр Трофимович Яковлев, очередной председательствующий, несмотря на записку Богина, не дал ему выступить после того, как будут закрыты прения и предоставлено заключительное слово Базанову. Степан Иванович в последний момент решил все же «не заводиться»: глупо, не место, не время. И как это вообще могла ему прийти в голову мысль ставить проблемы руководства на общее обсуждение, хотя всем известно, что народ всегда любил и любит либеральный стиль руководства, а поэтому и здесь, на партийной конференции, поддержали бы наверняка не его, а Базанова. Зачем же лезть на рожон, если и сам Базанов от подобной идеи отказался? Считает, не сформировался «богинский стиль», не стал явлением — и прекрасно. Замнем для ясности.

Богин выступил спокойно, деловито, без полемики, без призывов к жесткости. Перечислил ближайшие по табелю пусковые объекты, важнейшие задачи всех строителей и коммунистов в первую очередь. Подчеркнул, что с наступлением весны и нового лета, которое, по долгосрочным прогнозам метеорологов, обещает быть очень жарким чуть ли не с середины апреля и по конец сентября, одной из самых острых опять станет проблема воды. Главным образом для Бесаги: резервуар, куда поступает вода из кизилташских скважин и частично из совхоза, оказался недостаточным для нынешнего объема работ. Обсуждался вопрос об ускорении строительства уникального двухсоткилометрового водовода от Карадарьи. Без большой воды им все равно не справиться и с комбинатом, и с городом — принято положительное решение, в пески брошена еще группа изыскателей. Но улита едет — когда-то будет. Пока что требуется строжайшая экономия воды на промплощадке и в городе. Коммунисты должны возглавить и это дело.

Базанов слушал Богина с удовольствием. Он сразу понял, что начальник строительства на ходу перестраивается и говорит не совсем о том, о чем хотел бы. Глеб оценил его выдержку и отметил про себя, что Богин может быть не только напористым, но и хитрым. Богин почувствовал, видно, что его всегдашние идеи о мобилизации человеческих сил и ресурсов сегодня, после выступлений коммунистов со многих объектов — они прямо говорили о недостатках работы отделов управления стройкой, в том числе и о его, богинских, недостатках, — не найдут поддержки собрания, большей его части — точно. Поэтому Богин и говорил о задачах, о будущем, о том, что им сообща предстоит сделать. Это было разумно, это было предусмотрительно.

Вернувшись из-за кафедры и сев за стол президиума, Богин выразительно посмотрел на Базанова, как бы говоря: «Я, конечно, словчил, парторг, и мы оба это понимаем; последнее слово твое, но и ты уж будь на высоте и, пожалуйста, не касайся меня и тех вопросов, которых и я не касался…»

Но Глеб сказал. Сказал обо всем, о чем предупреждал Богина. И о плане, который в конце месяца готовы добывать любой ценой, и об отношениях между руководителями и подчиненными — о моральной атмосфере в коллективе, — и о стиле работы товарища Шемякина и ряда других, который критиковали многие выступающие. Он сказал обо всем, пожалуй. И лишь, щадя самолюбие начальника, как обещал, не сказал ни разу «богинский стиль» или «богинские методы руководства», хотя ясно давал понять, что в дальнейшем он, парторг, не пойдет ни на какие компромиссы.