Владимир Карпов - Бежит жизнь

— К одному мужику тут надо…

Помчался вдоль просеки. Опять резко крутанул баранку — машина встала меж деревьев. Схватил Галю грубо, крепко, ловил губы, дышал:

— Ты же моя, я о тебе день и ночь…

Ему действительно в последнее время не раз вспоминалась прежняя возлюбленная. Бывало — злом, бывало — добром. Жена была чересчур размеренной, правильной и какой-то невероятной любительницей чистоты: в квартире ни пылинки, ни соринки — не знаешь, куда ступить. Ребенка воспитывала исключительно по книжкам, — страшно дыхнуть. И думалось о Гале — с ней было бы проще и свободнее. Но особенно часто грезилась былая любовь ночами, когда рядом с мягким ленивым телом жены находило ощущение, будто он исполняет необходимую утомительную работу. И тогда, остро, до тоски представлялось другое тело, тугое, трепетное, льнущее.

— Прибереги себя для жены, — оттолкнула она его: он всегда удивлялся ее силе.

— Что жена? Думать о ней не хочу, ты…

Галя выскочила из кабины.

— До свиданья.

— Подожди! — Прыгнул он следом, схватил за руку. — Галя! Разведусь я! — И сам удивился своим словам. И обрадовался. Жизнь с женой, квартира казались далекими и ненужными, будто даже не его. А все, связанное с Галей, выглядело веселым праздником.

— Не могу без тебя! К общежитию твоему как-то подъезжал, стоял-стоял, думал-думал — и не зашел…

Галины глаза так и впились в него, что-то цепляли, выискивали: страх в них жил и надежда.

— А помнишь, мы с тобой в лесу были, когда ты в армию приезжала ко мне. Лосей пугали… С капэ, помню, звонят: сестра, говорят, приехала. Я удивляюсь — неужто Люська? Не похоже на нее. Прихожу — а там вон какая сестра! Дурак я, Галька, дурак! Надавай по этой дурной башке! — Борька взял ее за плечи, наклонился. — Ну как я без тебя?

Она вся сжалась, усиленно глотала, глотала, отбивалась веками — не получилось — покатились из глаз капельки.

— Господи… — с мукой прошептали ее губы. — Почему верю-то тебе? А, Боря? Не хочу верить, не хочу, а не могу…

Они лежали в неглубокой воронке, поросшей низенькой сухой травой.

— И как это вышло, что мы сегодня встретились? — жалась к его плечу Галя.

— Судьба, — размеренно сказал Борька. Чувствуя ее невесомое тело на своей руке, он казался себе большим, сильным и мудрым.

— Выходит, если бы не встретились, так бы и жили? Мучились бы друг без друга и жили?

— Я же говорю, судьба. Все равно бы встретились. Или я бы тебя нашел.

— Ты посмотришь еще, какая дочка у нас растет! — прижалась она крепче. — Сразу влюбишься. Волосики белые-белые — в меня, а сама смуглая такая — в тебя, носик курносенький, глаза голубые-голубые…

— Это в деда, в отца моего.

— Ага. И щечки, как булочки. Голосок тоненький такой. Говорунья, уже вовсю говорит. С восьми месяцев стала говорить.

— А где она сейчас?

— Так я к ней еду! Подруга, Тамарка Бурова, ты ее знаешь, у окошка койка стояла. Она же отсюда, из Дмитриевки. У ней родители там живут. Она в отпуск пошла и взяла с собой Дашку. Пусть, говорит, молоко попьет настоящее, по травке босичком побегает. У меня же Даша — дочь полка. В общежитии все девчонки возятся с ней, играют, платьишек надарили — до школы хватит.

— Ты что, все в той же комнате живешь? Должны площадь отдельную выделить как одиночке. Все-таки на стройке работаешь.

— Обещают. Переселили меня вообще-то. На первый этаж, где семейные. В комнатку к такой же матери-одиночке подселили. И то едва выхлопотала. Она чуть постарше меня. Живем: у нее кровать, у меня кровать, у ней детская кроватка — у меня детская, а стол уж поставить негде. Девчонки приходят, все хохочут, — Галя рассмеялась.

— Хех. У меня двухкомнатная, тридцать пять квадратов на троих — и то вроде тесно.

— Вы же объединились… — Галин голос несколько потускнел. — Обменялись удачно, повезло.

Она молчала, казалось, чего-то ждала. Он притянул ее к себе, поцеловал.

— Ты эту квартиру ей оставь, всю, пусть.

— Посмотрим, — Борис снова положил голову и долго смотрел вверх. Из-за верхушек деревьев медленно выплывало большое белое облако. Оно выходило плотное и массивное, притеняло солнце и будто бы даже придавливало Борю к земле. До него ясно стало доходить: как это непросто оставить жену. Живут они с Наташей в общем-то неплохо, обеспечены. Ребенок тоже. Квартира. Надо будет как-то объясняться, что-то говорить, собрать вещи и уйти — куда? Потом разводиться, разменивать площадь!.. С Галей, конечно, лучше и легче, но… вот как бы так, чтоб и жена осталась, и Галька была?..