Владимир Карпов - Бежит жизнь

Гулко хрюкнул и затарахтел, простреливая тишину, катер. Кажется, звук его разбудил всю деревню: люди вскакивают с постели, хватают ружья, выворачивают колья и вот-вот покажутся на берегу, послышатся их разъяренные крики…

Но мотор работает. Валерка специально был оставлен на атасе, чтоб раньше других оказаться на катере — завести. А реку, речную технику он знает отлично: сызмальства каждое лето с отцом на тягаче плавает. Я с ходу перекинул вещи, за ними и тело через борт. Следом перелетел и Женька. Перевалилась ноша Балды. Сам он толкнул катер и прыгнул на нос.

— Жми! — скомандовал Хысь.

Мотор взвыл, закашлялся и… затих. Я инстинктивно глянул на берег. И тут же услышал Женькино «засекли».

Вдали на гребне высокого склона, как раз у магазина, маячил огонек карманного фонарика.

— Заводи! Заводи! Быстрей! Убью!..

Оглушительно ахнул, метнувшись меж берегов, выстрел. Огонек нырнул во мрак крутизны.

— Ну че там, сука?! Убью!..

Хысь уже сам хватался за штурвал и нажимал стартер. Мотор кряхтел, но не заводился. Я почувствовал, как немеет тело, будто летишь в пропасть бездонную, летишь, летишь, и не за что зацепиться, и время тянется бесконечно, и крик твой тонет в пространстве…

— Стой! Стрелять буду! — донесся далекий пока оклик.

Хысь крепко выругался, хватил Валерку кулаком и прыгнул за борт, бросив нам на ходу: «За мной никому! Заловят — меня с вами не было!»

«Ну вот и все, ну вот и все… — выстукивало теперь мое сердце. — Куда? За Хысем нельзя. В реку? Не переплыть, холодно, сведет ноги. А куда?..»

— Лодка! Хысь! Лодка! — выпалил Женька.

В самом деле, рядом же, рядом, в пяти-шести метрах, стоит лодка! Как только о ней я сам не вспомнил!

К счастью, она оказалась привязанной простой веревкой, которую Женька легко перерубил своим топориком.

Мы работали ладонями, как лопастями, гребли что было сил.

— Назад! Стрелять буду! Наза-ад! — стегал нас по спинам надрывистый крик.

Слава богу, ночь беззвездная. Луч фонаря вяз в топкой тьме.

— Назад! Перестреляю же паразитов! Назад! — на пределе проорал старческий голос.

И снова река вздрогнула от выстрела. Дробь шаркнула по воде. Я почти расстелился по дну лодки, припал к борту и греб, греб… И все гребли, захлебываясь в судорожных дыханиях, забыв обо всем на свете, кроме этого спасительного движения, откидывающего назад воду.

— Кончай палить, а то враз продырявлю. Товар на катере, мы пустые! — закричал Хысь. — Катер лучше лови, а то унесет твое добро! А лодку на том берегу в целости оставим!

— Пугать он меня будет! Я те продырявлю, сволочь!.. — ответил голос и смолк. Видно, мужик в самом деле занялся катером.

Молодец Хысь!

Лишь через некоторое время вода донесла тихое, раскатистое: «Бесстыдники, грабить приехали. В глаза бы вам поглядеть, что за люди вы такие. Нелюди вы!..»

Течение в середине быстрое, ветер дул не сильный, но попутный, чуть наискосок к левому берегу. И мы скоро зашли за остров. Скрылись, наконец, вспыхнувшие по селу огни, которые словно держали лодку на привязи: плывешь вроде, а глянешь на них — не удаляются. Пусть теперь хоть на моторной лодке погоня начнется, пристать к берегу мы успеем. А там сосновый бор — ищи-свищи нас, если есть охота.

— Ха-ха! Ловко вышло, — первым подал голос Женька. — Еще бы малость, и подзалетели бы, ха-ха.

— Ха-ха, — откликнулись короткими нервными смешками Валерка и Балда.

— Ха-ха-ха, — уже загоготал Женька и опрокинулся на спину.

В руках у него была дощечка. «Когда и где успел прихватить?» — подумал я и вдруг обнаружил, что сижу, смотрю на Женьку и тоже, как идиот, кудахтаю.

— Повезло нам, что лодка рядом оказалась, — сказал Валерка.

— Повезло, что Женька заметил ее, — поправил я.

— С вас по бутылке, — отозвался Женька.

— Хы-хы, повезло, надо же! — повторял Балда.

Я только хотел похвалить главаря — мне было приятно назвать так Хыся в тот миг, — мол, вот кто молодец, нашел старикану что сказать, и тут же почувствовал, как в шею ударила и потекла за пазуху теплая вода. Оглянулся — Хысь на меня мочится. Струйка перебежала на Женьку и пошла дальше. И вся моя радость перевернулась с ног на голову. Я вжался в сиденье, стараясь уменьшиться до ничтожно малых размеров. Мелькнула в памяти мать, которая думает, что сын уехал на рыбалку. Устал как-то сразу, смог лишь вымолвить:

— Ты чего, Хысь, с ума сошел?

Видел краем глаза, как вскочил Женька. Но как вскочил, так и сел, сказал что-то обиженное.