Геннадий Зафесов - Паутина ложи «П-2»

ФБР быстро выяснило, что Макалузо давно находится в сфере его внимания. Через таксомоторный парк, услугами которого постоянно пользовался Синдона, установили, что он очень часто ездил из своего отеля «Пьер» в мотель «Конка д’оро». Оттуда же он уезжал куда-то на одном и том же коричневом «кадиллаке», в то время как нанятая машина оставалась ждать его у мотеля. В последний раз Синдону видели в «Конка д’оро» 18 июля, т. е. за несколько дней до его исчезновения.

После анонимного звонка и письма в контору Синдоны приходит записка, адресованная его жене и написанная его рукой. Почтовый штемпель: «Бруклин». Она целиком семейного содержания. Любопытно разве лишь то, что в ней Синдона продолжает изображать себя «пленником». Затем в его офис поступают несколько писем в конвертах итальянского производства, но с почтовым штемпелем «Нью-Джерси». ФБР, располагая подобными данными, сразу отбросило версию похищения, и, похоже, его профессиональное чутье сработало здесь безотказно.

Теперь уже установлено, что более двух недель Синдона в обществе Джо Макалузо и другого крупного мафиози, Энтони Карузо, провел на Сицилии. Фальшивыми паспортами их снабдил Джон Гамбино. Судя по всему, поездка Синдоны на Сицилию не была импровизацией, о чем свидетельствует следующий факт. 3 апреля 1979 года, т. е. за несколько месяцев до «исчезновения» Синдоны из Нью-Йорка, некий Джозеф Буонамико запрашивает у властей паспорт для поездки за границу. Через пару дней паспорт забрал человек, чей облик не имел ничего общего с тем, кто его запрашивал. Как это случилось и кто были эти люди, не установлено, но абсолютно точно, что паспортом серии «К» № 1415379 на имя Буонамико пользовался во время своего вояжа Синдона, а чтобы более походить на фотографию в паспорте, прибегал к помощи парика и наклеенной бороды.

Существует версия, по которой Синдона ездил на Сицилию с целью сепаратистского переворота и отделения острова от Италии. Что сепаратистские настроения на Сицилии сильны — это общеизвестно, но плохо верится, что в данном случае Синдона хотел затеять путч. Во-первых, он, слишком давно не был в стране. Во-вторых, ничего не известно о том, существовала ли группа заговорщиков-организаторов, без которой нельзя осуществить даже плохонького переворота. В-третьих, собственные дела Синдоны были в столь плачевном состоянии, что логичнее было бы думать о том, как спасти собственную шкуру. Скорее всего так и было. Судя по всему, в спасении Синдоны была заинтересована не только мафия, но и масоны. На Сицилии его почти постоянно сопровождал масон Джозеф Крими. Он же не раз ездил в Ареццо — в штаб-квартиру масонской ложи «П-2» на встречи с его главой Личо Джелли. Зафиксированы многочисленные звонки Синдоны Джелли.

Они Вместе интригуют и шантажируют, но успеха не добиваются. По-видимому, одной из причин того, что старания главы масонской ложи «П-2» Личо Джелли не увенчались успехом, было то, что у него самого стала уходить из-под ног почва в связи с тем, что «П-2» начала привлекать более пристальное внимание со стороны итальянских властей. У Джелли начала болеть голова о собственных проблемах. Синдона почувствовал холодность Джелли и затаил ненависть и неугасимое желание отомстить.

Синдоне не остается ничего другого, как вернуться в Нью-Йорк, предварительно дав прострелить себе под наркозом ногу, чтобы придать большее правдоподобие версии похищения. Что было истинной целью поездки Синдоны в Италию, какими комбинациями и разговорами были наполнены эти две недели, надолго, если не навсегда останется секретом. Американский публицист, готовивший к изданию мемуары Синдоны и постоянно с ним общавшийся, в интервью итальянскому еженедельнику «Панорама» процитировал слова, сказанные ему банкиром: «Поездка на Сицилию — это самая большая тайна моей жизни».

Попал за решетку американской тюрьмы, Синдона и не думает отступать. Он так же активен, плетет свои интриги, как всегда, не брезгует шантажом. Цель его на этом этапе, пожалуй, можно определить так: категорическое нежелание предстать перед итальянским судом по обвинению в убийстве Амброзоли. Кодексы всех стран проводят четкую грань между исполнителем преступления и его организатором, справедливо усматривая в последнем большую общественную опасность и, естественно, определяя ему более жесткую меру наказания. Бандит Арико по прозвищу «Биль-истребитель», вроде бы так удачно свалившийся с девятого этажа тюрьмы, не освободил Синдону от обвинения в убийстве Амброзоли.