Геннадий Зафесов - Паутина ложи «П-2»

В «Эспальмадоре» постоянно проживали лишь экономка Анна и двое слуг. Сам Джелли во время своих бегов был там всего три раза. Сначала он поручил Ольдини привезти туда и выпустить на лужайку четырех своих внучек. Пока дети резвились на зеленом газоне, их малопочтенный дед вынужден был любоваться ими из-за плотных портьер дома, боясь показаться им на глаза. Впрочем, вполне понятные дедовские чувства быстро были вытеснены соображениями собственной безопасности и горячим желанием не встречаться больше с представителями закона и особенно с теми, кто обслуживает тюрьмы, пусть даже самые комфортабельные.

Джелли использовал «Эспальмадор» для встреч со своими адвокатами и некоторыми лицами сомнительной репутации, которые собирались обеспечить Джелли безопасное убежище где-нибудь подальше от итальянских границ. Обставлялись эти встречи как великосветские приемы. Закупались тонкие вина, устрицы и прочие изысканные закуски. Комнаты были непременно украшены большим количеством дорогих цветов, к которым Джелли всегда питал слабость. Не забыл он и о другой своей слабости — собирании и хранении всякого рода бумаг и документов, которые он на протяжении многих лет с успехом использовал в своих грязных делах. Ему срочно понадобился большой металлический ящик-бюро для бумаг. Ольдини и Марта исколесили немало километров, прежде чем сумели найти то, что требовалось, так как это был субботний день, когда большинство магазинов на Лазурном берегу закрыты. Ящик-бюро оказался в магазине единственным, к тому же он красовался на витрине, и хозяину не хотелось разрушать композицию. Он уступил только под воздействием наиболее «веского» аргумента в виде дополнительной приплаты. Когда «великий магистр» чего-нибудь хотел, перед затратами не принято было останавливаться. Другое дело, когда в расходы его вводили люди чужие. Например, Джелли разъярило, когда один из его бразильских поверенных прибыл на Лазурный берег с женой и детьми и поселился в одном из самых дорогих отелей за счет своего клиента. Джелли пришлось укротить свой гнев и мучившую его скупость любезной улыбкой, поскольку бразильский адвокат вел переговоры о предоставлении Джелли политического убежища непосредственно с сыном диктатора Парагвая Альфреда Стресснера. Тот поставил три условия. Во-первых, Джелли должен был внести в банк Асунсьона 5 миллионов долларов и в течение двух лет не получать по ним проценты. Во-вторых, сын диктатора лично для себя требовал «комиссионные» в размере 1 миллиона долларов. В-третьих, Джелли должен был купить, не глядя, одну из ферм диктатора и заплатить за нее несколько миллионов. По исполнении этих условий диктатор предоставлял Джелли политическое убежище и даже обязался публично заявить об этом по телевидению. Джелли не очень нравилась идея «похоронить» себя в Парагвае и того меньше — покупка кота в мешке, т. е. фермы диктатора. Выбора, однако, не было. Ряд других латиноамериканских стран, намечавшихся в качестве убежища, отпали по различным причинам.

Началась подготовка к переезду. Отбирались всерьез и надолго. Покупались круги пармезанского сыра, тирольские вяленые окорока, ящики шампанского «Вдова Клико», сотни видеокассет, несколько видеомагнитофонов и цветных телевизоров и, конечно, машина для изготовления теста, без достаточного количества которого итальянец повсюду чувствует себя неуютно. Раффаэлло решил захватить с собой и любимую «игрушку» — шикарную красную «Феррари», а заодно и пару ящиков запасных частей, ибо кто-то сказал, что в Парагвае нет ни одного автомобиля этой марки. Для подготовки переезда плюс требования диктатора Джелли понадобились немалые суммы. Сколько бралось наличными, сколько переводилось на другие счета и куда, осталось тайной одного из люксембургских банков. Бесспорным фактом осталась поездка в Люксембург Марты, на сей раз вместе с Раффаэлло, их двухдневное отсутствие и последовавшее затем указание послать директору люксембургского банка в виде презента ящик отменного шампанского.

Была даже намечена дата отъезда — 8 декабря. Отъезд должен был состояться сразу после шифрованного звонка младшей дочери Джелли — Марии-Розы. Она должна была произнести фразу: «Розы расцвели». Это был сигнал, что все дела улажены. Что помешало звонку, пока неясно, но он не состоялся. Точно так же, как никогда не осуществились посулы Джелли, который обещал Ольдини, в случае если он последует за Джелли в Парагвай, ежегодный барыш в 60–80 миллионов лир в год. Ольдини отказался от столь заманчивого предложения, а в феврале 1984 года порвал с Раффаэлло и Мартой. «Я понял, — сказал он с горечью корреспонденту „Панорамы“, — что меня просто использовали в своих целях». Когда-то во время обыска на вилле «Ле Рок» полицейский комиссар дал ему совет держаться подальше от этих людей. Хотя и с опозданием, Ольдини последовал этой рекомендации.