Лев Кожевников - Улыбка Афродиты. Смерть прокурора

— Айда-ко….! Нас вон трое против вашего. Айда, попробуй!

— Во! Я тя счас, кучерявая, захомутаю… — мужичонка стянул с головы кепку и шмякнул с размаху под ноги. — Ии-ех! — наступил, растер. — Колька-а! Окружай бабье дырявое, не ушла чтобы ни одна, поял?

Он враскорячку двинулся на кучерявую, загребая воздух руками, но та и не думала никуда бежать, а стояла, уперев руки в бока, и дразнила:

— Давай. Пробуй давай, пробуй… стручок немытой.

И когда тот уже готов был облапить, она толкнула его двумя руками с силой в грудь. Но мужичонка, хотя и вдрызг пьяный, успел-таки схватить бойкую бабу за рукав, и оба с визгом и матом повалились в кусты. Собутыльник в это время, исполняя приказ, тоже враскорячку и тоже с матом ловил по кустам двух других бабенок, которые однако, далеко от него не убегали.

Визг, хохот, пьяная возня свидетельствовали, конечно, не о преступлении, а о веселье.

Тщедушный мужичонка оказался-таки хватом. Кучерявая кое-как, на коленках, задом, отбиваясь от домогательств, выбиралась из кустов на аллею. Плащик и юбка на ней были завернуты на голову, а трусы спущены и держались на коленях. Майский прохладный ветерок, должно быть, приятно освежал бело-розовые ягодицы.

Уже удаляясь, Алексей слышал зычный голос «насильника».

— Дак че, бабы? Пошли к нам в номер. Коль, а Коль? У нас там осталось, кажись, а?

— Они не пьют. Ишь, прыткие.

— Айда-ко не пьют! — загалдели возмущенные женские голоса. — И пьем, и это самое… Токо не в кустах.

— Го-го-го!

После всего увиденного и услышанного следователь Валяев, уходя, чувствовал себя совершенным иностранцем.

После училища Алексей зашел на несколько минут в прокуратуру забрать из сейфа папку с делом Суходеева. Затем отправился в райотдел милиции.

Оперуполномоченный Ибрагимов, усатый, смуглый татарин, расположенный к полноте, долго изучал удостоверение работника прокуратуры, выданное Валяеву. Потом, словно бы нехотя, возвратил документ и уставил на Алексея блестящие, навыкате глаза.

— Рафик Хымматович…

— Хамматович, — поправил Ибрагимов, и это были его первые слова с того момента, как Валяев вошел в кабинет и представился.

— Рафик Хамматович, в розыскном деле, которое вы начинали, имеются две сигналетические фотографии гражданина Суходеева. Вот они, анфас-профиль. Здесь же, в графе «привлекался ли в прошлом к уголовной ответственности», вы пишете: привлекался в качестве свидетеля. В связи с этим у меня к вам вопрос: Суходеев привлекался в качестве свидетеля или все же обвиняемого?

После продолжительной паузы последовал односложный ответ:

— Все же свидетеля.

— В таком случае, откуда эти снимки?

Снова последовала пауза.

— Из данных учета.

— Я это понимаю. Но до сих пор свидетелей в фас, в профиль у нас, кажется, не снимали. Обвиняемых, да. Ну, еще трупы для последующего опознания, но свидетеля?..

Рафик Хамматович смотрел на него в упор, не мигая, и… молчал. Алексей почувствовал, что не в силах сдерживать улыбку. Пояснил:

— Я человек здесь новый. В городе второй день. На работе — первый, только-только начинаю входить в курс, так что за глупые вопросы не обессудьте.

— Я вам ответил. Фотографии из данных учета, это все.

— Но как-то они туда попали?

Снова пауза. И расплывчатое начало:

— Среди молодежи от семнадцати до двадцати пяти — двадцати семи лет у нас каждый третий имеет судимость, поэтому в данных учета…

— Вот видите, — перебил Алексей. — У Суходеева, стало быть, судимость имеется. А вы пишете, что проходил свидетелем, и в то же время приобщаете к розыскному делу две фотографии из старого уголовного. Поэтому, Рафик Хамматович, ставлю вопрос уже конкретно: по какому делу гражданин Суходеев проходил в качестве обвиняемого?

Вновь последовала пауза, и лаконичный ответ, с явной опаской в голосе:

— Суходеев проходил свидетелем, а не обвиняемым.

Алексей вздохнул, получалась сказка про белого бычка.

— Ну, хорошо, в таком случае, по какому делу Суходеев проходил свидетелем? Раз уж вы сами на этом настаиваете.

«Восток — дело тонкое,» — усмехнулся он, терпеливо ожидая, пока Рафик Хамматович обдумает свой очередной ответ.

— Почему об этом вы спрашиваете меня?

— То есть? — удивился Алексей, не ожидая такого поворота.

— Дело находится у вас в прокуратуре. Я думаю, будет лучше, если вы сами истребуете его из архива.

— С обстоятельствами дела вы лично знакомы?

— В общих чертах. Насколько я помню, оно квалифицировалось по статьям 117 и 102 Уголовного кодекса, умышленное убийство с целью сокрытия изнасилования.