Лев Кожевников - Улыбка Афродиты. Смерть прокурора

— Заурядный шантаж. Статья 95 УК РСФСР. — Алексей фыркнул. — Удивительно, что при такой акульей хватке ты рождена женщиной.

— Тебе это не нравится?

— Ты очаровательная хищнипа.

— Это признание в любви?

Он хмыкнул.

— Мне надо посоветоваться вначале. Со своей пифией.

Она вспыхнула и тигрицей бросилась к нему на грудь.

— Злоде-ей!!!

Под тяжестью ее тела оба рухнули на постель и завязалась жестокая схватка, преимущественно в партере. Спустя полчаса истерзанная хищница, жалобно пискнув, на коленках покинула поле боя и поплелась к бару. Однако взгляд, брошенный на него из угла, полыхнул зловещим огнем. Обратно она вернулась с бутылкой водки и граненым стаканом.

— Алешенька, сознайся, что ты был не прав, когда хамил?

Голосок звучал вкрадчиво и убаюкивающе, а он уже напрочь утратил бдительность.

— Скажи: ты был не прав. Ну?

— Ага. Я был не прав.

И тут же раскаялся. Тигрица, даже не потрудившись одеться, снова уселась на него верхом и с торжествующим видом набулькала полный стакан водки.

— Уговор помнишь? За каждую ложь или клевету я вливаю в тебя по стакану водки.

— О боже!

— Пей.

— Я раскаиваюсь, моя радость.

— Ослик, будь мужчиной. Фи!

— Закусить хотя бы… А? — робко попросил он.

— После первой настоящие мужчины не закусывают.

— После первой? Значит, будет вторая?

— За все надо платить. За клевету тоже. Пей.

Он выпил. И заслужил половину холодной курицы с куском хлеба. Но рядом с тарелкой она поставила второй стакан водки. И тоже до краев.

— Это тебе? — с надеждой спросил он.

— Бедненький! — Она поцеловала его в лоб, утешая. — Пей.

— Это же преднамеренное убийство!

— Если бы ты, Алешенька, сегодня ушел, я… покончила бы жизнь самоубийством.

Он внимательно посмотрел на нее и — взялся за стакан. Закрыл, собираясь с духом, глаза. Девушка вдруг встревожилась.

— Ослик? А ты не умрешь?

— Я хочу умереть. Мне стыдно, — мрачно произнес он. Она поспешно забрала стакан из его руки.

— Мне этого достаточно.

В последующие два дня Алексей окончательно потерял надежду отыскать контору, где бы преступник добывал себе на пропитание с помощью паяльника, а бумагу ГОСТ-9095 дырявил с помощью бракованного дырокола, пригодного для идентификации. Вероятно, связь между уликами имела более опосредованный и многоступенчатый характер.

У следователя Соковнина дела тоже подвигались не лучшим образом. Он опросил десятка полтора оболтусов, из числа половых партнеров Чераневой, опросил подруг, а также знакомых и родственников, но на след не вышел. Кто-то видел Чераневу недели три назад возле синего «жигуленка», но, возможно, это был «москвич», она болтала с водителем. Правда, машина потом уехала без нее. Чераневу видели также в районе автовокзала. Нет, была не одна, в компании, с кем — неизвестно, свидетельница не приглядывалась, просто услышала смех и посмотрела вскользь, потому что спешила. Еще видели в парикмахерской. Когда Соковнин заявился в парикмахерскую, мастера подтвердили: да, такая у них была, недели две-две с половиной, кажется. Она из клиенток, но толком о ней никто в парикмахерской не знает, подруг здесь нет.

Чуть больше повезло Махневу. Войдя в кабинет, он с порога выложил Алексею на стол протокол допроса Охорзина, мастера производственного обучения из СПТУ номер 13 и изъятую записку с очередной угрозой.

— К ноге была пришпилена булавкой, — с брезгливой гримасой сообщил Махнев, выбивая из пачки сигарету. Алексей пробежал глазами протокол и взял целлофановый пакетик с запиской. Вслух прочел:

— Далеко не убежиш на очереди твой доч включили счетчик.

Тот же неграмотный до неприличия текст, печатные буквы вкривь и вкось, от руки, на грязном, в желтых пятнах, клочке бумаги.

— На очереди? Это как понять?

— Нога и голова, примерно, одной степени протухлости. Скорее всего, это Черанева. Первая на очереди. Если бы в записке подразумевалась маман, то нога должна быть как минимум на две недели свежее. Но, гражданин начальник, есть обстоятельство, которое позволяет рассуждать иначе. — Махнев встал и стряхнул столбик пепла с сигареты за окно. — Вчера наш майор запаса Глухов оформил по месту работы очередной отпуск и отбыл на отдых в Крым.

— Один?

— Как перст! Если учесть, что жена и дочь Глухова смотались из Массандры в три дня, сбежали по сути, то я склонен думать, что маман Глухову преступники каким-то образом достали. Полагаю также, он догадывается, кто преступники. Иначе чем объяснить скоропостижный отъезд Глухова в Крым?