Михаил Дудин - Где наша не пропадала [с иллюстрациями]

Елизавета Валерьяновна привстала, освобождая ему место. В это время и раздался выстрел. Заряд картечи угодил Елизавете Валерьяновне в голову. Она замертво упала на подушку.

Хоронили ее через два дня. Весь сельсовет собрался на бабаевском кладбище. Из района прислали двух слепых баянистов, они играли «Интернационал», и им, по своей доброй воле, подыгрывал на скрипке дьячок Силантий Кобыла.

Кукушкину так и не удалось поговорить с Алексеем Ивановичем. Весь день он писал плакат. Поздно вечером отправился на Магрычевский хутор и приклеил липким, как язык тетки Матрены, клейстером плакат к воротам подворья:

Слова вмерзли в шершавые доски, и Козьма Флегонтович долго соскабливал их скобелью.

Нетрудно было догадаться, кто стрелял в Алексея Ивановича.

Мужики сами поймали скрывавшегося на сеновале Балабана. Он был пьян. Ему скрутили руки за спину, бросили в дровни и увезли в город.

Взрослые, конечно, забывают об этом. Но мальчишки всего мира наверняка знают, что самое интересное место в любом доме — чердак.

Полузаколоченный особняк рядом со школой давно привлекал внимание Кукушкина.

На заднем дворе особняка к слуховому окну была приставлена лестница. Кукушкин, улучив удобный момент, с проворностью белки шмыгнул по лестнице на чердак. На протянутых между стропилами веревках сохло белье. Около печной трубы были свалены сломанные стулья и кровати. Портрет царя Николая лежал поверх этого хлама, тускло поблескивая золотым багетом. Ножка кровати с колесиком, прорвав бумагу, вылезла из левого глаза императора угрожающе и страшно. Кукушкин пошел дальше, тихо ступая по сухой земле, насыпанной на потолок для тепла. Он очутился как раз над заколоченной частью особняка и, увидев люк, спустился вниз, в нежилые комнаты, по шаткой скрипучей лестнице.

Сквозь щели заколоченных досками пыльных окон полосами входил золотистый зимний свет и ложился пятнами на щербатый пол. Встревоженная шагами пыль кружилась в полосах света. Кукушкин, остановившись, загляделся на нее. Здесь, по мнению Кукушкина, должна быть непременно какая-то тайна. Он ждал ее. И он не ошибся.

В угловой комнате стояли шкафы, в каждом шкафу — полным-полно книг. Лучших кладов, по мнению Кукушкина, на земле не существовало.

Он застыл, боясь шевельнуться, перед этим богатством. Школьная библиотека помещалась всего в одном шкафу и была перечитана. Кукушкин раскрыл дверцы у всех пяти шкафов, сел на пол и стал любоваться корешками переплетов.

Кукушкин пропал. Он был на уроках, сидел за партой рядом с Тоней Магрычевой и ничего не слышал. Дело в том, что в одном из шкафов он обнаружил внушительную пачку разноцветных книжечек о приключениях знаменитых сыщиков Ника Картера и Ната Пинкертона. Книжечки были маленькие и легко умещались в кармане. Можно было даже на уроке, незаметно вынув книжку из кармана, сунуть ее под крышку парты и читать.

— Что ты смотришь? — спросила Тоня.

— Ты умеешь хранить тайну? — в свою очередь спросил Кукушкин.

Тоня кивнула головой и посмотрела на него так, словно сию же минуту готова была стать молчаливей могилы.

После обеда они вместе пробрались в заколоченный особняк и долго рассматривали книги. Кукушкин жаждал действия. Его так и подмывало изловить какого-нибудь бандита или найти клад. Бандитов в округе не было. Тогда Кукушкин выдумал клад. Выдумал и сам поверил в то, что он существует на самом деле.

— Знаешь колодец около пруда? — таинственно спросил он Тоню, та кивнула утвердительно. — В срубе этого колодца, в четвертом венце снизу, есть отверстие, через это отверстие можно проникнуть в пещеру, в которой светло от драгоценных камней, как днем.

— А что мы будем делать с этими камнями? — спросила Тоня. Спросила так, словно сама побывала в этой пещере и своими глазами видела несметные богатства. Она не могла не верить Кукушкину.

— Мы отдадим эти камни Филину и сделаем большую библиотеку для школы. Для тети Поли купим отрез на четыре платья, а тебе коньки.

— У меня есть коньки, — сказала Тоня.

— Ну тогда не будем покупать коньки, — согласился Кукушкин.