Виктор Попов - Живая защита

Но Барумов что-то долго не приходил. Уже пять минут Гришка сидел, устремив злой взгляд на дверь. Десять минут! Когда придет — неизвестно. И придет ли? Завалится к какой-нибудь… А здесь ждут его, слова готовят. Черта рыжего тебе, а не откровенное объяснение!

— Идем! — неожиданно выпалил Гришка.

Ванек послушно вскочил, нахлобучил шапку.

— Сначала пошамаем в столовке. А потом… ночевать пустишь? Не хочу с ним храпеть кровать с кроватью! О чем толковать с таким человеком?

Задумался Ванек.

— Ночуй. Только позднее, чтобы отец не застукал.

— Согласен. А утром с Ленкой устрой с глазу на глаз. Пускай раз и навсегда знает: кто я для нее и кто этот… с высшим образованием.

— Только не в доме, ладно? А то скандальчик может получиться. Отец, он знаешь какой?

— Хоть посреди железной дороги. Но объяснюсь!

Дверь нараспашку, свет не выключили. Пусть инженер корчится под одеялом в нахолодавшем общежитии.

И пошли.

Дементьев занимал узенькую комнату, похожую на конец темного коридора, отрезанный стенкой со щелевидной дверью. Под окном шевелились ветки остролистого клена. Можно было пощипать клен, и света в комнате прибавится. Но он не думал об этом, надеялся, что эта келья — пристанище временное.

Он вернулся из клуба уже в темноте. Настроение было такое, будто ночью предстояла большая работа.

Настольная лампа очертила на полу светлый круг. Расплывчатым серым пятном выделялось окно. Андрей Петрович, лежа на кровати, напряженно смотрел на светлый круг.

В репродукторе что-то пищало, прерывалось веселыми голосами. Настойчиво вставал перед глазами пустячный эпизод. Как-то из управления дороги вместе с комиссией приехал он в Перекрестово по несчастному случаю — паровозом убило дорожного мастера. Опросил очевидцев. Оставался мужичок в опрятной наглаженной форме. Фуражечка с тоненьким сине-зеленым кантиком, ботиночки — словно через каждый час чистит, личико беленькое, остроносенькое.

— А ты кто? — спросил Дементьев. Человека убило, тут не приходится церемониться. Иначе эти очевидцы уведут в такие дебри, что не выкарабкаешься.

— Пчик Соломатин, — открыв розовый ротик, тонко и быстро пролепетал мужичок.

— Кто-о?!

— Пчик Соломатин…

Разгневанный Дементьев приготовился ко всем матерям «пчикнуть» этого Соломатина. Человек погиб, а он тут распчикался. Вовремя сообразил. ПЧИК — надо понимать в расшифрованном виде — инженер дистанции пути по капитальным работам. Ах ты, черт, пчик Соломатин!

Электрификация… Как бы с этим делом не «пчикнуть». Хорошенько надо подумать, прежде всего лично для себя четко высветить новое дело, разложить по тончайшим тропиночкам все плюсы и минусы. Как найти свой ручеек, что должен влиться в общее русло реки?

Пчик Соломатин…

Ах ты, бестолочь розовая! Вот привязался.

Высветить надо, как этот круг на полу от настольной лампы…

В дверь постучали. Кого принесло? Да еще в такой час? Впрочем, кто бы когда бы ни приходил, всегда не вовремя. Не очень-то приятно Дементьеву показывать свое логово. Даже молочнице, что по утрам носит молоко. Мало кто видел его в кузнищевской домашней обстановке, не привык он, да и вряд ли привыкнет в ней, полуубогой.

Нехотя открыл дверь, заглянул в темный коридор. Гостья! Из города…

— Ты даже не спрашиваешь кто, — донесся голосок жены. Вот уж действительно не вовремя. Учует коньяк, за целую ночь скандал не потушишь.

— Проходи, тут поговорим.

Надавил на кнопку, под потолком вспыхнул матовый шарик. Раисе Петровне достаточно беглого взгляда: один. И только тогда потянулась к мужу с супружеским поцелуем. Уже сидя за столом, спросила:

— Мальчишник справлял?

«Начинается!» — подумал Андрей Петрович.

— Знамя вручали. В клубе.

Улыбнулась, посмотрела в глаза. На лице написано: все известно давно. Клубы, мероприятия и все остальное — для ангелов небесных, они поверят. И все-таки больше ни о чем не спросила. Это было в диковинку. Энергичная, оживленная, она приготовилась для более важного разговора.

— В институте была, с Петровым говорила. Заверил: примет. Для начала группу даст, поработаешь ведущим. Потом, говорит, в заместители выдвинет. Оклад чуть меньше, чем был. Но там на одних премиях можно без пота еще пол-оклада. Вот зачем приехала.

— Заманчиво… Но с Петровым-то…

— Еще б не заманчиво! А что с Петровым? Не будешь гнуть свою дугу, вот и Петров будет хорош. Вы же однокашники!

— Все это понятно… Он же бездарь! А я у него должен быть в подчинении.