Георгий Данелия - Не горюй!

— Ты опять за свое? — зарделась Зина.

— Да нет, я серьезно! — Олег поднялся. — Я тебе выписку из приказа пришлю, хочешь?

Зина пожала плечами:

— Кто ж не хочет…

— И будет твое имя греметь над всем Заполярьем.

— Почему это?

— А потому. Чуткий мужчина Громышев будет орать по рации: «Прищепкина. Едрена вошь! Почему план не гонишь, зараза?!» Ты что улыбаешься?

— Все равно приятно. Хоть кто-то будет меня вспоминать.

— Я-то тебя никогда не забуду, — сказал Олег.

— Так я тебе и поверила, — улыбнулась Зина и вдруг вскочила. — Ой, что же я расселась-то? Сейчас я тебе продуктов на дорогу соберу.

— Не надо, я опаздываю. Который час?

— Сейчас спрошу.

— Нет такой необходимости. — Олег достал небольшую коробочку, обвязанную ленточкой, протянул Зине — Держи.

— Что это?

— Часики.

— Ой, не надо, зачем?

— Пусть тикают… На память.

Зина взяла часы.

— Ну, я опаздываю. Пока…

Олег быстро чмокнул Зину в щеку и вышел.

Олег шел по набережной к автобусной остановке. Мальчишка лет десяти ловил удочкой рыбу. Олег прошел мимо, затем остановился, подошел к рыболову.

— Сударь, никогда никому не говори, что в молодые годы ты был глуп и смешон.

— Чего? — не понял мальчишка.

— Ты говори — я был легковерен, был искренен, был смел, был свободен, был добр, был на первом дыхании.

— Кому говорить? — спросил мальчишка.

— Всем…

— Ладно, — кивнул пацан. — Скажу. Давай пять долларов.

— Извини, мой автобус… Я тебе пришлю. — Олег побежал к остановке.

На автобусной остановке пристроился в очередь. Подъехал автобус, полный народу.

Олег с другими втиснулся в салон. Автобус тронулся. И тут Олег услышал.

— Олег, Олег!

Через головы пассажиров, в заднее окно, он увидел: по улице, в своем халате, размахивая руками, бежала Зина.

— Олег!

Олег, изменившись в лице, судорожно зашарил по своим карманам и вдруг задергался к выходу, закричал:

— Стой! Открой дверь! Стой!

Водитель не реагировал. Автобус набирал ход.

— Пусти! — Олег с трудом протиснулся к дверям, начал их разжимать.

На ходу он выпрыгнул из автобуса, споткнулся и упал. Сумка осталась зажатой в двери. Олег поднялся, хромая побежал навстречу Зине. Девушка едва переводила дыхание.

— Ой… Боялась… Уедешь… Не успею… — выдыхала она, раскрывая рот, точно рыба на песке.

— Ты что, чокнулась?! — набросился Олег на Зину — Нашла время фокусничать! Где билет?! Давай сюда, я опаздываю!

Зина, наконец, справилась с дыханием.

— Не кричи на меня. — Она захлопала ресницами. — Билет у тебя в паспорте.

— А паспорт где?!

— Ты убрал его в задний карман…

Олег сунулся в задний карман, вынул паспорт и билет. Ему стало неловко.

— Ну, извини, — сказал он и виновато посмотрел на Зину. — А чего ты бежала?

— Вот, — Зина протянула руку и раскрыла ладонь — это была пуговица Олега. — Твой талисман. Ты потерял, а я нашла. Разве можно без талисмана… Дорога ведь дальняя.

Олег взял пуговицу. А сам смотрел на раскрасневшееся лицо девушки, в серо-зеленые, в крапинках, глаза…

— Теперь — лети, — вздохнула Зина. — Теперь — можно…

Олег подкинул пуговицу на ладони. И вдруг сказал:

— Орел или решка?

— А зачем?

— Надо. Ты говори.

— Ну… орел, — сказала Зина после некоторой внутренней борьбы.

Олег высоко подкинул пуговицу.

— И решка, — быстро добавила Зина.

Олег и Зина стояли на тротуаре, а в воздухе зависла пуговица…

Георгий Данелия родился 25 августа 1930 года в Тбилиси. В 1952 году окончил Московский архитектурный институт. В 1956 году поступил на только что созданные И. Пырьевым Высшие курсы режиссеров при киностудии «Мосфильм». Его учителем стал Михаил Ромм.

Первый фильм Г. Данелии — курсовая работа по мотиву повести Ильфа и Петрова «Золотой теленок» (в ролях — студенты Школы-студии МХАТ — Г. Волчек и Е. Евстегнеев). Дипломная работа — «Тоже люди» (историческая киноновелла о трех солдатах, отбившихся от своей части, по «Войне и миру» Л. Толстого). В 1959 году Данелия снял свою первую полнометражную картину (совместно с Игорем Таланкиным) — «Сережа» (по повести В. Пановой). «Сережа» — лучший фильм 1960 года по опросу журнала «Экран», в том же году получил «Хрустальный глобус» в Карловых Варах. Фильм «Совсем пропащий» (1973) признан американскими критиками лучшей экранизацией Марка Твена.