Юрий Благов - Аншлаг [Рассказы о цирке]

Оркестровый «скворечник» в это время тёмен и пуст, но звуки трубы или саксофона вырываются и оттуда, и из гардеробных, и из коридоров: это «раздуваются» музыкальные эксцентрики. Репетиция будет продолжаться долго, до «заправки манежа», то есть подготовки его к представлению.

А вечером, едва уйдет публика, манежем завладеют «репетиционники». В каждом цирке есть артисты, которые не выступают в данной программе, а готовят новые номера, вводят новых партнеров, осваивают новый реквизит. И это иногда на всю ночь.

А на рассвете в цирке опять остро запахнет конюшней.

Рита не принадлежала к цирковой династии. Но еще в школе так увлеклась гимнастикой, что ее уговорили поступить в цирковое училище. Однако оттуда она вышла не гимнасткой, а танцовщицей на проволоке.

Со временем Рита влюбилась в цирк, ей стало нравиться в нем всё, кроме распаковки и упаковки. Когда в первый город, где она работала, прибыли свирепого вида ящики с ее реквизитом, Рита боялась к ним подойти.

В технике она не сильна, и если у нее есть авторучка, то она не пишет, если будильник, то он трезвонит не тогда, когда она хочет, а когда захочется ему. В автомобилях ей понятен только счетчик.

Много раз при распаковке Риге приходилось просить помощи у артистов или униформистов, пока наконец не обзавелась гаечным ключом и разным другим инструментом и не принялась за дело сама. В конце концов она его с превеликим трудом освоила.

И вот сейчас в промасленной спецовке Рита начала протирать проволоку мазутом, перемазавшись до самых ушей. Впрочем, в коридоре было темно, и мало кто ее видел. Она долго возилась с проволокой, а сама думала, неужели делает это в последний раз? Неужто бросит свою упругую тропиночку, по которой прошла чуть ли не по всему Союзу и дважды за рубежом?

К несчастью, в теперешней программе не работал никто из ее задушевных подружек, не с кем было посоветоваться, а больная мама жила в Москве. На черные Ритины руки нет-нет да и падала прозрачная слезинка; не оставляя даже тоненькой полоски на ее масленистой руке, слезинка тут же соскальзывала на пол.

Когда-то на выпускном вечере училища Рита восседала в белом бальном платье. Тогда все девушки и юноши были облачены в наряды ослепительной белизны. И руководители Союзгосцирка искренне пожелали им успехов в работе и счастья в жизни.

Успех-то вроде и был, номер Риты даже цирковые старики признавали. А счастья не появлялось. Рита никогда не работала в цирковых коллективах, где все время одни и те же номера и одни и те же люди, где складываются отношения и т. д. Она в одиночестве моталась по конвейеру — сегодня с одной программой, завтра с другой. Директорам она нравилась — работала одна, а метраж не меньший, чем у группового номера. Полагался Рите ассистент, но однажды прислали такого, что больше просила не присылать.

При конвейерной системе артисты похожи на отдыхающих в санаториях. Не тем, конечно, что ничего не делают, а тем, что, не успев как следует присмотреться к своему «заезду», спешат дальше. Суженого в своей цирковой среде Рита не успела встретить.

Один художник влюбился в нее и таскался за ней по многим городам, но в конце концов ему это надоело.

Осталась только чудесная картина. Увидев ее, Ритина мама спросила:

— И тебе не стыдно было в таком виде позировать?

Чтобы никто больше таких вопросов не задавал, Рита картину засунула за шкаф в своей московской квартире. Собиралась было заказать фотокопию с нее — очень уж хороша была там, — да так и не собралась.

В цирке Рите своевременно дали понять, что у Виктора она сто первая «мисс Арена» (недаром ее насторожил хорошо «сделанный» тост!). Впрочем, утешали ее, ни к кому он не был столь внимателен, как к ней, но тут же добавляли: «Это понятно, раз ты так шмякнулась».

Укладывая свою проволоку, Рита услышала (нет, вернее, почувствовала) тяжелые шаги в гулком коридоре. Ее первым желанием было броситься навстречу Виктору. Но показаться ему чумазой? В нерешительности она осталась на полу.

— Риту не видели? — довольно грубо спросил инженер, шагая прямо на нее. После дневного света он совсем не ориентировался в полутьме.

Вместо ответа Рита указала рукой на конюшню. Неопределенно хмыкнув, Виктор затопал дальше.

Но как же он не узнал ее?.. Если не увидел, то почувствовать должен был, что это она? Не так уж ведь и темно!

А жених тем временем остановил кого-то из униформистов:

— Риты здесь нет?

— Нет.

— А мне какая-то грымза показала в эту сторону!