Павел Федоров - Встречный ветер

— Кет. Я никуда не пойду. — Настя покачала головой и почувствовала, что начинает вся дрожать. В воздухе было прохладно и сыро. Но Петр ничего не замечал.

— У вас, наверное, в саду скамейка есть. Идем, мне очень нужно поговорить. Я пришел сказать тебе…

— Говорите здесь. В саду мокро.

— Все это пустяки! Важно, что мы встретились. Здесь, в этом далеком лесном углу, скрестились наши дороги, и мне кажется навсегда… Это я и хотел тебе сказать. Я многое передумал, Настя. Нет слов, как я рад, что вижу тебя. А как ты?.. Почему ты молчишь?

— Мне нечего сказать, Петр Тихонович.

— Странно вы отвечаете… — опять официально и настороженно проговорил Пыжиков. — Вы же меня ожидали, знали, что я приду?

— Нет, Петр Тихонович, я вас не ждала.

— Вот как! Это правда?

— Зачем мне обманывать вас?

— Но вы так быстро вышли…

— Мне показалось… Я думала… Я решила, что это не вы, а… — кутаясь в шаль, Настя отвернулась и смущенно взялась за ручку калитки, словно намереваясь ее закрыть.

— Значит, вы ждали кого-то другого? — осененный догадкой, спросил Петр.

— Да, — твердо ответила Настя.

— Кого же?

— Я думала, что это… капитан Ромашков.

— Ромашков?! — от его голоса, казалось, дрогнула калитка и закачалась на своих колышках невысокая изгородь.

— Не кричите. Услышат…

— Ромашков? — повторил Петр. — А зачем ему тут быть?

— Затем, что он мой жених. — Настю тяготила эта совсем ненужная встреча и она решила прервать ее.

— Вы просто смеетесь надо мной. Это шутка! — не верил Петр.

— Нет, Петр Тихонович, такими вещами не шутят. Прощайте и не обижайтесь… Так случилось…

— Не верю! Не верю!

— Не шумите. Мама проснется.

Настя захлопнула калитку и стремительно побежала к сараю.

Ухватившись за изгородь, Петр смотрел ей вслед и видел, как мелькнула за скрипнувшей дверью темная шаль и белые при луне икры ног. Он знал, что у Насти великолепные, точеные ноги. Не раз видел, как она, нырнув с пирса, стригла ими прозрачную морскую воду. Он вспомнил ее веселую задорную улыбку, милые лукавые глаза и только теперь вдруг понял, как дорога ему эта смелая девушка, выросшая здесь, в далеких Дубовиках.

Пошатываясь, Петр пошел от калитки прочь, растаптывая сапогами липкую грязь и выщербленную луну, блестевшую в круглых лужах. «Когда же он успел стать женихом?» — мучительно думал Петр. Боль и обида терзали его. «Ведь никогда он там не встречался? Знал, что я встречаюсь с ней, сам же предлагал жениться, и вдруг такая подлость! Все выскажу, что я о нем думаю, — и конец…»

Так, плывя в хаотическом потоке несуразных мыслей, Петр тяжелой походкой прошел улицу из конца в конец. Растрепанный и грязный, он ввалился в сельсовет и, тяжело топнув, остановился около сидевшего за столом Ромашкова. Глядя на него усталыми, поблекшими глазами, он в упор проговорил:

— Выйдем на минуту. Мне с тобой поговорить надо.

— Что-нибудь случилось?

— Да. Выйдем! — требовательно повторил Пыжиков. Ромашков взглянул на него и понял все.

— Хорошо. Давай выйдем.

Поднявшись со стула, Михаил вышел первым. Петр последовал за ним. Поглядывая на его сильную широкую спину, снова злобно подумал: «Не прощу! Нет!»

Притаптывая мокрую землю, вдоль забора ходил часовой, задевая сырыми полами плаща жухлый бурьян. Над плечом часового, покачиваясь, торчал конец ножевидного штыка, будто собираясь проколоть висевшую над ним луну. Солдат прошагал дальше, а раскосый небесный глаз, окруженный мигающими звездами, спокойно плыл в далекое холодное пространство.

Выбрав сухое место, Ромашков присел на верхней ступеньке крыльца. Но Пыжиков снова заартачился и стал возражать.

— Ты, брат, какой-то шальной. Садись и говори, — настаивал Михаил. — Придумал ночное объяснение.

— Я тебе сегодня все объясню… — с угрозой в голосе ответил Пыжиков.

— Послушаю.

— Здесь нельзя. Хочешь, чтобы все солдаты знали? — Пройдем дальше.

Довод был основательный, Михаил возражать не стал. Они прошли через калитку на улицу и сели на скамье.

Время уже было за полночь. Где-то далеко прокричал петух.

— Тебе скоро наряды проверять. Давай, быстрее и покороче, — сказал Михаил.

— Не торопись, — зажигая спичку, ответил Петр. Поколесив по улицам, он немного успокоился и сейчас не знал, с чего начать.

— Долго я ждать не буду.

— Скажи: ты честный человек? — приглушенно, с хрипотой в голосе спросил Петр.

— Дальше что? — в какой-то степени чувствуя себя виноватым, Ромашков нашелся не сразу.