Григорий Медведев - Миг жизни

«Нет… Пожалуй, дыма нет…»

Он толкнул очень легкую, на пружине, дверь помещения парового ввода и быстро прошел внутрь. Дверь за ним гулко хлопнула. На полу, прижавшись спиной к весьма теплой изоляции паропровода, сидел, подстелив ватник, сантехник Крончев.

«Лицо не заспанное…» — отметил про себя Метелев.

Крончев улыбнулся и встал, и во всем его движении не чувствовалось виноватости.

— Радикулит лечу, Виталий Иванович… Продуло на рыбалке нонче… — он энергично пожал руку Метелеву.

Лицо у Михайлы красно-распаренное, изрядно поношенное, в дряблых, несколько жирноватых складках. Температура воздуха в помещении около шестидесяти градусов. Пахнет ржавым горячим запахом сконденсированного пара — слегка пропаривало сквозь прокладку на фланце трубопровода. В неподвижности горячий воздух переносится сравнительно легко, но при малейшем движении лицо обдает жаром будто на полке парильной.

Металлически постукивал конденсатоотводчик.

— Как дела? — спросил Метелев обычным деловым тоном, не подав и виду, что недоволен нерегламентированным времяпрепровождением дежурного сантехника.

— Нормально… — сказал Крончев несколько неуверенным, компромиссным тоном и отвел глаза.

— Сальник течет, — Метелев кивнул головой в сторону насосной. — Знаешь?.. — тон его вопроса был несколько суше и официальней.

Крончев замельтешил:

— Виталий Иванович! Надо же! Час назад подтягивал… Опять пробило…

— Почему не доложил, принимая смену?

— Дак эта же течь… Она уже черт-те сколько…

Метелев упрямо набычил голову:

— Позвони на пульт, предупреди и переходи на резервный насос…

— Вуде сделано! — Крончев ринулся к двери.

— Постой! — Теперь Метелев сознавал, что испытывает недовольство и даже раздражение оттого, что застал подчиненного не на рабочем месте, не при обходе оборудования, а притулившимся к теплой трубе. Крончев давнишний его работник. Предельно надежный. Восемь лет вместе. Лучший сантехник. Знает все свое хозяйство, можно сказать, наизусть. Метелев хотел разразиться нравоучениями, но сдерживался. Это и злило… Все тут ясно. Тоска. Надоело. Михайло как-то жаловался, что пора уходить…

Метелев и сам ощутил вдруг давящее чувство в груди и, как-то сразу потеплев весь, мягче обычного спросил:

— Как уровень в чаше градирни?

Крончев заметил перемену и тоже очень дружески пожаловался:

— Дюже потеплело, Виталий Иванович. Алюминиевая краска с шифера обшивки градирни пластами отваливается. Через час надо чистить сороудерживающие сетки…

У Метелева в груди метнулось беспокойство.

— Почему через час?.. Сейчас иди…

— Да мало там еще ее… Уровень в чаше градирни нормальный… И таль кто-то уволок…

— Ты что?! — Метелев сразу посерьезнел и ощутил саднящую тревогу.

Он тут же мысленно проиграл развитие ситуации. Краска забьет сетки. Вода из градирни перестанет поступать в подводящие каналы… Сорвут циркуляционные насосы… В результате полная потеря охлаждающей воды на конденсаторы турбин и все теплообменное оборудование реакторного отделения… Катастрофа…

— Беги, Миша! Немедленно хватай таль — и на градирню!

— Есть! — Крончев выскочил из помещения и побежал. Было слышно в отдалении, как топают его бутсы по металлическому перекрытию кабельного канала.

Метелев вышел вслед за ним, ощутив резкий контраст перехода от горячего воздуха к норме. Все тело как бы уменьшилось в объеме и легче задышало, будто освободившись от тяжкой работы. Он осмотрелся. Вздохнул. Все было давно знакомо. Ни за что не цеплялись ни взгляд, ни душа. Испытывая какое-то тошнотное, обалдевающее чувство необходимости общаться с тем, на что уже и глаза не хотят смотреть, он двинулся вдоль по коридору.

«Надо уходить… Надо уходить… — думалось само по себе. — Но куда?.. Там хорошо, где нас нет…»

Его взгляд равнодушно проскользил по огромному мокрому пятну на стене, уже застаревшему и расплывшемуся муаровыми узорами. Рядом знак:

«Опасно — радиоактивность!»

На полу, у стены, поддон с куском мешковины, смоченным в контакте Петрова (смесь керосина и кислот). Вяло подумал, что уже три месяца не могут найти, откуда же просачивается эта бяка…

Бетонные стены неровно белены из пульверизатора. Кое-где брызги побелки частыми белыми точками застыли на черных, крашенных кузбаслаком, кабельных полках.

Метелев поднялся на нулевую отметку, постоял, прислушался к шуму электростанции. Вроде все нормально. Прошел в помещение центрального электрощита. Дежурный инженер-электрик Буркин по-военному вскочил, приветствуя начальника смены атомной электростанции. Метелев дружески улыбнулся ему. Вежливость Буркина была приятной.