Владислав Титов - Проходчики. Всем смертям назло...

— Вы знакомы с ним?

— Лично? Нет.

В л а д и м и р Л я л и к о в (Львов). Как могло случиться, что вагонетка сошла с рельсов, повредила кабель и ни одна из электрических защит не сработала? Что это? Халатность электрослужбы? Недосмотр или…

— Что «или»?

— Ну, несчастный случай.

— А если падает самолет с тремя дублированными системами управления? Если у него не выпустилось шасси, тоже с тройной системой подстраховки? Если у автомобиля на полном ходу отскакивает колесо? Это что касаемо техники. Ну а если перейти к человеку, то эти «почему» возрастут в квадрате. Почему, например, меня не убило током в шесть тысяч вольт? Ведь есть же случаи, когда люди умирают от аппендицита. Почему? Любая отрасль человеческой деятельности, любое производство редко сейчас обходится без сложнейшей техники, без целого комплекса тесного и постоянного взаимодействия человека и машины или целого ряда сетей и механизмов. И повреждение механизмов, выход из строя отдельных узлов и деталей, к сожалению, процесс неизбежный. Там, где нарушение нормального функционирования техники несет за собой опасность для человеческой жизни, делаются двойные, тройные системы дублирования. Но не все представляется возможным сдублировать, не все опасные ситуации предусмотреть и исключить их. И сама человеческая жизнь — это в известной мере постоянный, каждодневный риск. По конкретному же вопросу лично я как специалист думаю, что от громаднейшего токового удара в автоматической защите какая-то цепь вышла из строя. И в самый неподходящий момент.

К о н с т а н т и н Л е б е д ь (Киев). Какова ваша почта?

— В среднем сто двадцать писем в день. Мне уже трудно представить свою жизнь без писем. Хотя, сами понимаете, перечитать их все — дело довольно сложное. Ответить на все — просто невозможно, а не ответить на некоторые тоже нельзя. Письма очень разные и по тону, и по содержанию, и по стилю, и по убеждениям, как разные лица людей, их судьбы и биографии. Есть письма, написанные мелким, убористым почерком на тетради в пятьдесят листов, где изложена целая судьба, есть короткие, в три слова, как крик о помощи. Если взять письма и опубликовать все подряд, в порядке их поступления или написания, то, уверяю вас, получилась бы очень интересная книга из десятков тысяч человеческих судеб, людских радостей и разочарований, взлетов и падений, получилось бы в какой-то степени лицо и характер нашего времени. Ведь письма читателей к писателю никто не принуждает писать, они выливаются сами, как потребность поделиться, исповедоваться и т. п. И дело тут, конечно, не в моей персоне. Такие письма могут быть адресованы вам, вам каждому, кто внушит доверие или пробудит потребность поделиться.

Седой коренастый человек за третьим столиком справа набил табаком трубку и чиркнул зажигалкой.

Г а б о р Ф е х е р (Венгрия). В своем романе вы писали о плохом советском протезировании. Как улучшилось дело сейчас?

Рыжий за передним столиком гмыкнул и с усмешкой посмотрел на меня: мол, поглядим, как ты выкрутишься. Несколько голов повернулись в сторону венгерского корреспондента. Седой вытянул изо рта трубку.

— Речь шла не о плохом протезировании вообще. Имелась в виду сложность вопроса в техническом, биологическом, эстетическом и во многих-многих других аспектах. В Московском научно-исследовательском институте протезирования и протезостроения делают неплохие протезы кисти на биоэлектронном управлении. Я видел эти протезы, будучи в институте. Кстати, за время двухмесячного пребывания там мне удалось познакомиться со многими инвалидами из различных стран мира. Они очень хорошо отзываются о советских протезах и аппаратах. У меня остались самые теплые воспоминания о наших ежедневных встречах, беседах с вашим земляком Ласло. Изумительной доброты, терпения, выдержки парень. У Ласло не было обеих ног выше колен. В институт он явился на колясочке, видели, наверное, такая низенькая площадка на четырех колесиках… Ушел Ласло на протезах, в полный рост, как на своих ногах, с палочкой в руке. Конечно, немало трудов пришлось приложить, немало боли перетерпеть, но такова наша жизнь, без боя ничего не дается, не получается тарелочки с голубой каемочкой. Так вот, протезирование инвалидов — сложная проблема, и она превращается в неразрешимую при очень высоких ампутациях конечностей, когда, как говорится, протез не за что зацепить. К последней категории отношусь и я. Ваш брат журналист иногда оказывает очень плохую услугу и протезистам и инвалидам, когда, не проникнув в суть дела, публикует сенсационные статьи, вроде «Живая рука», «Вернулась радость труда» и т. д. Подобных статей у меня собралось великое множество. Наш народ — великодушный народ, и каждый старается хоть чем-то помочь человеку, попавшему в беду. Вот и шлют мне со всех концов вырезки статей о протезах рук. Почти все эти статьи и сообщения отличаются одним качеством — выдачей желаемого за действительность. Кроме неприятностей протезистам, кроме горя инвалидам, такие статьи ничего не дают. Да, ученые действительно создали протез кисти руки, управляемый биотоками мозга. Кисти, заметьте, а не плеча, предплечья, руки. А это очень разные проблемы. Но такому журналисту до этого нет дела! Рука, и баста! А коль рука, значит, радость, счастье и т. д. известными штампами. И вот инвалид прочтет такую статью о живой руке, которая, как утверждается, даже намного лучше живой, и как утопающий за соломинку… Добывает деньги, изыскивает возможность, едет в Москву, Иркутск, на край света, добивается приема к специалистам, его принимают — и как обухом по голове: вам это не подходит, у вас не та ампутация.