Юрий Салин - Отраженный свет

Итак, что мы имеем?

Серега. Явный лидер в любой компании ровесников. Красавец, из тех, о ком говорят - писаный. Грубое, как топором вырубленное лицо - и нежный пушок на каменных скулах. Могучий разворот плеч, гордая, мужественная осанка - и длинные-длинные девичьи ресницы. Волнистые белокурые волосы, мечта кинозвезды - и томный (или просто ленивый?) устало-презрительный взгляд цыганских глаз: "Ах, как вы все мне надоели..." Тонкие пальцы пианиста, абсолютный слух. Играет на любых инструментах. Может, и это на что-нибудь сгодится?

В себе уверен. Пользуется почтением со стороны коллектива. Руководить умеет и любит. А работать? В наших отношениях с ребятами многое будет определять именно он. Воздействовать на молодежь придется через него. Так что же, он у нас на должности субподрядчика? Посмотрим, посмотрим...

Отношение к жизни... А действительно, какое у него отношение к жизни? Что есть благо, что цель, а что - средство? Как понимать его "два года - и поп"? Хоронили бабушку. Была старуха набожная, в завещании написала, чтобы обязательно отпевали ее с попом. Пришел вполне современный молодой человек, почти Серегин ровесник. Молодежь быстро находит общий язык. Оказалось, не двоешник какой-нибудь, которому в мирской жизни ничего, кроме ПТУ, не светило, школу окончил с золотой медалью. И пошел не на мехмат, не в мед и не в пед, даже не в торговый. Почему, объяснил вполне доступно. Два года - и поп. А с каким настроением рассказывал все это Серега? Непонятно, непонятно...

Женька. Этот, наоборот, весь какой-то кругом несерьезный. Чубчик у Женьки такого оттенка, что спрячься он в спелую рожь - никто не найдет. И глаза, как два василька, тоже не выдадут. Глаза у Женьки бездонной голубизны, не замутненной ни сомнениями, ни колебаниями. Носик как у новорожденного, жизнерадостный, караул кричит. Ткни циркулем, проведи вокруг пошире - получится точная Женькина физиономия, только уши будут торчать немножко. Женька был рационалистом и всегда тонко чувствовал край, потому и не падал.

Длинный и скромный - две самых ярких черты Стасика. Высокий и широкоплечий, если смотреть спереди, но... Женька мгновенно уловил несоответствие в облике друга и вынес безжалостный и точный приговор: "Парень в двух измерениях!" Еще одна заметная деталь во внешности Стасика - нос. Большой и, наверно, непосильно тяжелый для слишком тонкой Стасиковой шеи, он постоянно был опущен вниз, тянул за собой голову и плечи, отчего вся его нескладная фигура навевала уныние. От одного взгляда Стасика прокисало молоко.

Такие вот они были разные, наши флибустьеры и авантюристы.

...К поселку подошли поздно вечером. Высадились. На берегу стояли какие-то бочки, трактора, сарайчики, вытащенные на песок катера, под ногами валялись кирпичи, доски, мотки проволоки. Весь песок пропитан мазутом. Кое-как в темноте нашли место для палаток.

Коля, ни слова не говоря, взваливает на себя самый тяжелый тюк. У него такая привычка. Командовать он не любит, просто сам начинает работать, а другие... Ну чего там объяснять, и так понятно: круглое - кати, квадратное - тащи. А приказывать - значит, совершать насилие над личностью. А может, человеку не нравится это занятие? А может, он сочтет эту работу унизительной? Не будет ли это демонстрацией неравноправия, если начальник будет командовать, а рабочий - работать? Вдохновим массы собственным примером!

В конце концов все перетащено и сложено, и Коля по-прежнему молча начинает перекладывать всю кучу, вытаскивать с самого ее низа вьюки с палатками, спальными мешками, ящики с продуктами.

Кое-как поставили палатки. Одну оттяжку привязали за кнехт вытащенного на берег катера, другую - за какую-то груду металлолома, третью - вообще черт знает за что, как потом оказалось - за тракторные сани. И утром нас из-за этого разбудил тракторист: "Эй, ребята, отшвартуйтесь, мне на работу ехать надо!" С грехом пополам расположились. Но вот как быть с ужином - не разводить же костер прямо на территории рыбокомбината.

— Это мы в один момент. Если женский пол здесь водится, поварих мы найдем, - вызвался Серега.

— Стасик, пошли! - Серега не любил в одиночку работать на публику. Ему обязательно нужен был хоть кто-нибудь. Чтобы оттеняли.

Через полчаса они вернулись.

— Ну, я же говорил. Женька, тащи кастрюлю, крупу, чайник. Печка там уже вовсю раскочегарена.

Когда наконец ужин был готов, вместе с ребятами пришла и девушка. В темноте нельзя было разглядеть ее лица, но голос ее, низкий, грудной, сразу вызывал расположение.