Семен Бабаевский - Знамя жизни

Главы из романа

Между событиями романов «Свет над землёй» и «Знамя жизни» прошло пять лет. Подросли сыновья Тутаринова — Илья и Тимофей. Умерла Василиса Ниловна — мать Сергея. Ирина вернулась с двухгодичных курсов по переподготовке работников сельских электростанций. Сергей Тутаринов все эти годы работал секретарём Рощенского райкома партии.

Новый роман начинается с того, что Сергея Тутаринова партия посылает секретарём Журавского райкома на Ставрополье, а Семёна Гончаренко — директором МТС в селе Чёрный лес. Помимо Сергея и Семёна, читатели снова встретятся с известными им героями: это Николай Петрович Кондратьев, старик Тутаринов, Татьяна Нецветова, Ирина, Стефан Петрович Рагулин, Савва Остроухов. Автор познакомит нас и с новыми героями-ставропольцами: это Марина Николаевна Самойлова — председатель Журавского райисполкома и её второй муж Зиновий Еюкин, выдающий себя за драматурга, сторонника теории бесконфликтной драматургии; Иван Афанасьевич Книга — директор Сухо-Буйволинской МТС и Луша Самойлова — агроном, возлюбленная Книги; Кирилл Михайлович Дедюхин — второй секретарь райкома и Алексей Иванович Кумшаков — заведующий райотделом сельского хозяйства; Никита Михайлович Лысаков и Павел Никифорович Низовцев — председатели колхозов, и многие другие.

* * *

Осенняя ночь — мокрая и холодная. Как в дыму, лежала Журавка, вся укрытая густым, влажным туманом. «Ну вот, совсем незаметно и осень подкралась», — думал Сергей, стоя у раскрытого окна. В душный кабинет, в котором только что закончилось заседание, врывалась степная свежесть. На улице — негромкие голоса, стук колёс, сердитое фырканье моторов, которые остыли и плохо заводились, — разъезжались по домам те, кто был приглашён на заседание бюро. В том месте, где ровно гудел мотор, две струи яркого света упирались в туман, как в белую стену. Когда же машина двинулась вперёд, как бы прощупывая фарами улицу и раздвигая её, белая стена дрогнула, качнулась и тоже стала удаляться.

Сергей подошёл к столу, раскрыл папку и, сутулясь, долго стоял молча — не то читал, не то что-то обдумывал. В папке — исписанные на машинке листы, в них — цифры, цифры, они стояли и колонками и строчками. Это была двухнедельная работа агрономов райсельхозотдела и инженеров МТС, которым было поручено установить, какое минимальное количество и каких именно машин потребуется для введения комплексной механизации.

В кабинете остались только Самойлова, Дедюхин и Кумшаков. Сергей мысленно перечитывал названия машин, мял в пальцах клок жёсткого чуба, и одна мысль не покидала его — слишком много требовалось моторов и машин. «А что если не сможем получить и половину того, что мы хотим, — думал он, ещё больше сутулясь. — Кондратьев посмотрит эти выкладки, усмехнётся и скажет: эх, журавцы, журавцы, похвалить бы вас надо за размах, а похвалить не могу — у государства забота не только о журавцах… А как же без машин?..» И Сергей сел и начал что-то писать, подчёркивать и ставить одному ему понятные пометки.

— Сергей Тимофеевич, о чём так задумался? — участливо спросил Дедюхин, взглянув на Самойлову и Кумшакова, которые по-прежнему, разговаривая, сидели на диване. — Неужели эта папка навевает грусть?

— Нет, не навевает. — Сергей закрыл папку и устало расправил плечи. — Боюсь — лишнее просим. Сдаётся мне, специалисты переусердствовали. И мне хотелось бы…

Дедюхин подошёл к столу и не дал договорить.

— Какие могут быть сомнения, Сергей?! — сказал он громко. — Я глубоко верю — нас поддержат. Ты поезжай, как мы и решили, к Кондратьеву и расскажи ему не на бумаге, а на словах, по-дружески, и нет же никаких, просто решительно никаких сомнений… Николай Петрович непременно одобрит наши намётки, а это — главное.

«Ну и Кирилл, ну и бестия, — думал Кумшаков, тоже подходя к столу и на ходу подтягивая узкие голенища. — Или ты хитёр, как бес, или — дурак. Только вчера же доказывал мне, что в крае и смотреть не станут на эти цифры, никаких машин не дадут, а сегодня — «я глубоко верю». Не пойму твою душу…»

— Поедем к Кондратьеву вместе, — сказала Самойлова. — Я тебе помогу, Сергей Тимофеевич…

— Даже очень хорошо, — поддержал Дедюхин, — С женщиной в таком деле…

— Я думаю, в Рощенскую лучше поехать, когда вернёмся от Кондратьева. — Самойлова встала и, улыбаясь, по-женски слабо развела руками, — Может, ещё придётся отложить и заседание сессии райсовета и вызов рощенцам.