Борис Никольский - Воскрешение из мертвых

Потому-то и нравилось ему водить иностранцев по заводу, что тут он чувствовал себя хозяином положения. В эти минуты он ощущал себя причастным к тому, что на официальном языке протоколов называлось «международным сотрудничеством». И от того, как он осуществлял свою миссию, тоже, в конце концов, зависело укрепление международных контактов. Во всяком случае, у иностранцев не должно было оставаться сомнений в том, что перед ними — человек, в л а д е ю щ и й в о п р о с о м.

Все шло хорошо, все катилось уже к своему финалу — к запланированному обмену опытом и товарищескому ужину. Выступления участников «круглого стола» — цеховых партгрупоргов — были заранее просмотрены и отредактированы Игорем Сергеевичем, так что здесь не предвиделось никакой отсебятины и никаких неожиданностей. Еще, правда, предстоял просмотр любительского кинофильма о заводской базе отдыха, но и тут Щетинин не опасался никаких загвоздок. И как всякий раз, когда какое-либо мероприятие оказывалось хорошо, четко организовано, двигалось точно по отработанному сценарию, в душе Игоря Сергеевича нарастало чувство удовлетворения, ибо он-то отлично знал, сколько невидимых усилий надо было вложить, сколько разных вопросов согласовать, как подстраховаться на случай непредвиденных сбоев и неполадок, чтобы теперь механизм этот, раз запущенный, функционировал бы словно сам собой, без всякой натуги.

Итак, все шло гладко, в полном согласии с планами или, если употребить любимое словцо Игоря Сергеевича, с з а д у м к а м и организаторов, б е з п р о к о л о в, когда вдруг настроению Щетинина был нанесен неожиданный и довольно-таки жестокий удар. И нанес его секретарь парткома Константин Борисович Феоктистов, или же — по водившейся на заводе страсти к сокращениям — КБФ, что, как известно, означает Краснознаменный Балтийский флот. В сокращении этом, кроме простого совпадения инициалов, был еще и особый смысл: ибо Феоктистов некогда, еще в молодости, служил на флоте и любил предаваться воспоминаниям о тех днях, хотя в грузном, лысеющем человеке теперь уже трудно было угадать бравого старшину первой статьи. Однако на разного рода загородные вылазки, будь то коллективный поход за грибами или выезд на рыбалку, он неизменно являлся в немыслимо заношенной, порыжелой мичманке. Да и в своем служебном кабинете он иной раз любил «дать морского разгону», но на самом деле являлся человеком добродушным и даже, как считали некоторые, бесхарактерным. Впрочем, при их-то генеральном попробуй прояви характер! Вот мужик так мужик — буря и натиск: с дороги сметет и не заметит, не оглянется! Все остальные, в сущности, при нем, при генеральном. И КБФ тоже.

В тот момент, когда заводские кинолюбители готовились продемонстрировать болгарским гостям свое творение, КБФ тихонечко отозвал Щетинина в сторону и сказал с принужденной усмешкой:

— Супружница твоя сегодня звонила. И что это вы не поделили, а?

Будто неожиданно хватанули Щетинина по затылку. Никак не предполагал он, что его благоверная так быстро приведет свою угрозу в исполнение. Неприятный холодок испуга — не испуга, скорее унизительного чувства от необходимости оправдываться — пробежал в груди Игоря Сергеевича. Так чувствует себя человек, костюм которого невзначай забрызгала грязью проехавшая мимо машина. И не виноват вроде ни в чем, и бессилен что-либо изменить, и неловко в таком виде показываться на люди. Хочешь не хочешь, а оттирай пятна.

— С жиру бесится! — даже не стараясь сдержать прорвавшееся возмущение, сказал Щетинин.

КБФ чуть посапывал носом и отводил глаза — разговор был ему явно в тягость.

— Смотри, — озабоченно продолжал он. — Жалуется она, что злоупотребляешь ты этим делом… — и КБФ выразительно пощелкал себя по шее.

— Константин Борисович, да я же весь на виду! — слегка даже задохнувшись от несправедливости, воскликнул Щетинин. — Ну, грешен, люблю иной раз рюмку пропустить в хорошей компании, так кто же не любит? Ты, что ли, не любишь? Мы же не ханжи какие-нибудь! И не в Саудовской Аравии живем.

— Ханжи-то не ханжи, да только и пить надо уметь, Игорь Сергеевич. Знаешь, как в народе говорят: «Пей, да не попадайся».

— Я свою меру знаю, — сказал Щетинин упрямо. — По-моему, никого еще не подводил.

— Подводил, не подводил, — вздохнув, отвечал КБФ, — а дыма без огня, говорят, не бывает. Так что лучше поостерегись, вот мой тебе совет.

— Да что нам с тобой, Константин Борисович, в прятки играть? — раздраженно сказал Щетинин. — Я же все понимаю: сигнал был? Был. Тебе надо отреагировать. Ну и считай, что ты отреагировал.