Арнольд Каштанов - Коробейники

Юшков пошел в отдел. Секретарша передала бумаги на подпись, сказала: «В четыре совещание у главного конструктора». Юшков спро­сил: «Где Игорь Львович?»—«На рессорном». Он прошел в кабинет, сел за стол. Вскоре появился Кацнельсон. Замерзший, в пальто и шапке. «К конструкторам пойдешь ты или я?» — «Иди ты»,— сказал Юшков.

Игорь рассказывал: «Слышал, что на рессорном делается? Там но­вый директор. Слушай, интересно, откуда он? Буряк Петр Сергеевич... или Семенович. Не слыхал?» — «Бог с ним»,— сказал Юшков. Игорь не останавливался: «Взялся за отдел снабжения. Я, говорит, слово «тол­кач» не понимаю и не объясняйте мне, все равно не пойму. Ему все же попытались объяснить. Тогда он снял трубку и директорам: «Мне вот докладывают, что к вам надо ехать с подарками». И начался дет­ский крик на лужайке. Просто? Погоди, не отмахивайся. Я сейчас от­туда. Он половину своих снабженцев разогнал».— «Они-то в чем ви­новаты?» — «Ему нужны другие люди. С другой психологией».— «Бог с ним». Кацнельсон посмотрел на часы: «Бегу». «Кому-то и удается,— сказал Юшков.— За счет других. Потому что раз существует дефи­цит, то всегда кто-то останется с носом. Все не могут действовать, как твой Буряк». «Зачем сразу думать о всех? — сказал Кацнельсон.— Для начала можно только о себе подумать».

Он терпеливо ждал, пока Кацнельсон уйдет, и говорил себе, что еще ничего не решил. Однако, когда остался один, лучше не стало. Позвонил Валера Филин, позвал обедать, и Юшков обрадовался, что можно еще не решать. Трепались о пустяках. По привычке, от кото­рой трудно уже избавиться, Юшков подтрунивал над приятелем. Тот ухмылялся в бороду добродушнее обычного. Юшков начал догады­ваться, что на этот раз у Валеры есть какая-то цель. В конце обеда тот признался: «Санька мне место предлагает. Начальником отдела снаб­жения. Ты как?» Юшков скрыл удивление. «Что — как? Работаю же я начальником отдела».— «Да, но... черт его знает...» «С ума вы с Чеблаковым сошли, не справишься же»,— хотел сказать Юшков и подумал: а почему, собственно, не справится? Валера не пропадет. Возьмет себе заместителя-трудягу, будет ездить по поставщикам, возить женщинам конфеты, щуриться и ухмыляться в бороду с мужиками за ресторан­ными столиками — и дело будет делаться, и всем будет с ним хорошо.

Глава седьмая

Очередь у барьера администраторши чего-то ждала. Отогревались после автобуса. Расстегивали пальто, устраивались в креслах у теле­визора. Деваться им все равно было некуда.

Вошла с улицы директриса. Стряхнула с шубки снег. Обвела всех взглядом, Юшкова не выделила. Пошла через холл к своему кабинету походкой школьной учительницы, проходящей между партами. Юш­ков выждал несколько минут и постучал в ее дверь. Она сразу его уз­нала: «Юрий Михайлович! Сколько же вы у нас не были! Года три?»— «Шесть».— «Ой-ой-ой!» Он сказал, что крем женьшеневый в этот раз не сумел достать, но вот кое-что из польской косметики: румяна, помада... Все было как тогда. Взяла его документы: «Посидите здесь, Юрий Михайлович, я все устрою». Устроила в номер с ванной и телефоном. Даже телевизор там стоял. Чтобы не встречаться лишний раз с очередью и не слышать ропота, Юшков позвонил администраторше по телефону и узнал, где остановилась Тамара.

Комната ее оказалась рядом. Тамара открыла и, увидев Юшкова, вытаращила глаза: «Вы откуда здесь?» Она стояла в халатике — выскочила прямо из постели. На двух других кроватях спали женщи­ны. Юшков спросил: «Ты еще не вставала сегодня или уже легла?» Был седьмой час вечера. «А что еще здесь делать? — хмуро ответила Тамара.— Так меня что, отзывают?» В дверь тянуло сквозняком. Две женские головы приподнялись над подушками, повернулись к Юш­кову. «Сначала ты мне все расскажи»,— сказал он.

Они пошли в его номер. Нового Тамара ничего не рассказала. Она тут десять дней. Стали нет. Хром будут варить через две недели, и то неизвестно, кому он достанется. Юшков передал слова Чеблакова: если не отправят сталь через неделю — завод остановится. Тамара по­качала головой: «Если б хоть варили, а то вообще не варят... Впрочем, вы-то, может, и достанете...» — «Ты к Борзунову ходила?» — «И к Бор­зунову и Ирине Сергеевне вашей надоедала — что я им? Тут и не такие, как я, ходят... Однако номер у вас — ополоуметь... Курить здесь нель­зя?» — «Кури.— Юшков придвинул пепельницу.— И все десять дней, что ты здесь, хром не варили?» — «Я ж говорю. Значит, мне домой?» — «Не вдвоем же тут сидеть,— сказал Юшков.— Да и тебе, наверно, на­доело».— «Мне и дома надоело,— сказала она.— Что ж, завтра утром полечу».— «И чем же ты тут занимаешься?» — «Спим целыми днями с девочками». На ее щеке еще не разошлись наспанные рубцы от подушки. Она выжидающе посматривала. Юшков спросил: «Ужи­наешь в ресторане?» - «Откуда? — сказала она.— Денег нет. Мы с де­вочками в номере. У нас чайник. Хотите с нами?» «Пойдем в ресторан. Я приглашаю». «Ладно,— охотно согласилась Тамара.— Только дево­чек предупрежу».