Михаил Анчаров - Самшитовый лес [litres]

Франсуа хохочет. Общий громовой хохот.

Нунций. Опомнись, болван, что ты мелешь?

Голоса. Ой, не могу!.. Все, как вы велели!.. Ох, господи, умираю!.. Ха-ха-ха!

Нунций. Когда я тебе велел, опомнись!

Жак (рыдая). Вчера, ваша милость, в камере…

Нунций. Он просто глупец! Он не понимает, что он говорит!

Жак перестает плакать.

Жак. Как же, ваша милость, не понимаю?! Как вы велели все подтверждать, так я и подтверждаю.

Нунций. Ложь! Он мне сам признался, что Вийон его заставил не платить налоги!

Буассон. Это было?

Жак. Было, господин судья.

Нунций. Вот видите?!

Буассон. Расскажи, как это было.

Жак. Когда господин епископ взял с нас налоги за восемь лет вперед, тогда Вийон сказал: «Жак, а почему бы тебе не перестать платить этот дурацкий налог?»

Нунций. Вот видите.

Буассон. Что ты ему ответил?

Жак. Я ответил: «Черт возьми, Франсуа, как это я сам не догадался?!»

Общий хохот и рев.

Нунций. Это ложь! Он сошел с ума! Он подкуплен!

Буассон. Внимание! Прекратить шум! Свидетель, тебя обвиняют в том, что ты подкуплен.

Жак. Это так, ваша милость.

Хохот.

Буассон. Тише! Подумай, что ты говоришь! Кто тебя подкупил?

Жак. Господин Сен-Поль!

Нунций. Это ложь! Он лжесвидетель!

Жак. Это правда, ваша милость!

Буассон. Что за идиотские шутки! Отвечай, почему же ты решился свидетельствовать против друга?

Жак. Так ведь господин Сен-Поль сказал, что приговор все равно уже составлен. А двадцать экю – деньги большие.

Рев. Выкрики.

Голоса. Что делают эти люди! А! Что они делают!

Нунций. Я требую прекратить допрос. Оскорблена римская церковь.

Все. Долой! Долой!

Буассон. Допрос прекращен!

Все. Долой! Долой!

Буассон. Я прикажу очистить зал!

Все. Долой! Оправдать!

Вскакивает жена Буассона.

Жена. Буассон! Что ты делаешь? Ты губишь невинного!

Буассон. Замолчите!

Голоса. Молодец, девочка! Скажи ему еще!

Жена. Люди! Это мой муж! Он трус! Он продался этому римскому попу!

Буассон. Стража, вывести эту женщину из зала!

Жена. Мерзавец! Можешь не приходить домой!

Нунций. Суд удаляется на совещание!

Буассон. Незаконно! Ему не дали последнего слова!

Голоса. Франсуа! Молчи! Ничего не говори! Это западня! Пусть скажет!.. Франсуа, скажи этим баранам!

Франсуа. Стоит ли ломать комедию, когда приговор все равно готов заранее? Посмотрите, как бегают глаза у присяжных!

Буассон. Предупреждаю вас, вы вредите себе в глазах присяжных!

Франсуа. Я презираю этот суд, где судьба человека зависит не от того, какая у него вина, а от того, понравится ли он судье и присяжным! Да в этом ли дело? Вы ныряете в пучину законов и выныриваете оттуда с монетой в зубах, брошенной богатым убийцей! Вы куклы, и суд ваш – кабак! Повесьте на него клок соломы!

Буассон. За оскорбление суда я лишаю вас слова!

Нунций. Пусть говорит! Он честно зарабатывает себе петлю!

Голоса. Франсуа, молчи! Франсуа, не губи себя! Мы тебе верим!

Франсуа. Детки! Сейчас это не имеет значения – у них в кармане звенит папское золото! Вы просчитались, судьи! Моя популярность растет пропорционально гнусности тех средств, которыми вы меня стремитесь погубить! Ваши стражники выкрадывают конфискованные у меня стишки и продают их за бешеные деньги!

Голоса. Франсуа, молчи! Франсуа, ты себя губишь из-за красного словца!

Франсуа. Из-за красного словца? Красное словцо – это вся моя жизнь! Красное словцо раскрывает глаза людям! Красное словцо протыкает надутую ложь, как игла водянку!.. Красное словцо пронзает живые сердца и обнаруживает каменные! Услышав красное словцо, человек говорит: «Какого черта?!» Человек говорит: «Какого черта этого нельзя и этого нельзя?»

Буассон. Ты проповедуешь анархию? Ты изменник!

Франсуа. Ложь! Я – душа моего народа! Я – Франция! Я кричу от боли, и я пою от радости! Когда я иду по кабакам и пою, распрямляются души, скрюченные, как копченые зайцы! Я – поэт! На корабле Парижа я – «впередсмотрящий»! Слушайте! Пусть будут стихи! Вперед гляжу со смертной высоты. С той крестовины мачты, где я распят, я вижу расцветающие зори, земли обетованной берега… Моей прекрасной Франции корабль вплывает в заворóженную бухту… Матросы опускают паруса… И поднимают бедствия сигнал… Несут на берег бедного Вийона… Сам господин судья, рыдая, говорит… что он давно в душе меня любил. Что он, того гляди, меня простил бы… Когда бы не обязанность лизать… седалище богини правосудья…

Нунций. Ты скоморох… продолжай, петля близко…