Александр Романов - Конструктор космических кораблей

Небольшая квартира из двух комнат в многоэтажном доме на одной из тихих улиц Москвы.

Здесь вот уже более сорока лет живет мать академика С. П. Королева — Мария Николаевна.

…На письменном столе — книги, газеты. Поблескивает миниатюрная модель «Востока», первого в мире космического корабля, который был создан под руководством ее сына. Альбом с фотографиями. На стене — портрет Сергея Павловича Королева.

— Прошу вас, садитесь… — приглашает меня хозяйка дома, женщина невысокого роста. В карих глазах ее светится живой и ясный ум.

Мария Николаевна садится в кресло, напротив портрета сына… Мать и сын. Они очень похожи.

— Сергей приехал сюда к нам из Киева осенью 1926 года, чтобы продолжить образование, — начала Мария Николаевна свой рассказ. — Поступил в Московское высшее техническое училище. А до этого… но, пожалуй, начнем все по порядку. Согласны? Родился Сережа 12 января 1907 года [1] 30 декабря 1906 года по старому стилю. в тихом древнем украинском городке Житомире. Он раскинулся на живописных берегах реки Тетерев. Теперь в доме, где мы жили тогда, открыт музей, а соседняя улица носит имя моего сына. Отец Сергея — Павел Яковлевич Королев — был учителем. Прежде чем стать преподавателем гимназии, он окончил словесный факультет Нежинского историко-филологического института.

Был Павел Яковлевич человеком нелегкой судьбы. Сын городского бедняка только благодаря способностям и упорству смог поступить в высшее учебное заведение.

Он отличался твердыми демократическими убеждениями, был связан с революционно настроенной интеллигенцией тех лет. Известно, что он бывал в доме Г. А. Мачтета, автора одной из любимых песен В. И. Ленина — «Замучен тяжелой неволей».

— Мы с мужем приехали в Житомир из Нежина, где я окончила гимназию, — продолжает Мария Николаевна, — Павел Яковлевич получил назначение на должность преподавателя женской гимназии. Мы подыскали квартиру поближе к месту службы. От дома до гимназии — пять-шесть минут ходьбы. Комнатки были меблированы и стоили недорого. И это нас устраивало. Место чудесное, много зелени, чистый воздух. Муж работал, я готовилась стать матерью. Первые шаги Сережа сделал рано, ему не исполнилось и года…

Вскоре, примерно через год после рождения Сережи, мы с мужем переехали в Киев. Я поступила на Высшие женские курсы, где и окончила германо-романское отделение филологического факультета.

— Вы обучили сына иностранным языкам?

— Нет. Я его учила только французскому. Немецкий и английский он изучил самостоятельно.

Мария Николаевна рассказывает о жизни в Киеве.

— Да, жизнь на новом месте на первых порах была полна горечи. Наша семья распалась. Мне тогда не было и двадцати. Не стоит сейчас говорить о причинах. В жизни всякое бывает. Сережа стал жить у моих родителей в Нежине.

Мария Николаевна раскрыла альбом.

— Взгляните на семейную фотографию. Мой отец, Николай Яковлевич Москаленко, принадлежал к роду нежинских казаков. В его паспорте так и значилось «казак города Нежин». Это стараниями деда и бабушки, у которых внук жил лет до семи-восьми, Сережа овладел азами грамоты. Они показывали ему буквы, учили складывать из кубиков слова. В семье и сейчас хранится открытка — «автограф» Сережи. Крупные неровные печатные буквы. Мы долго смеялись, когда увидели, что цифра «2» и другие смотрят в обратную сторону. Позднее мальчик занимался с учительницей, снимавшей комнату у моих родителей. Если память не изменяет, ее фамилия Гринфельд. Она не раз с удовольствием говорила, что сынишка удивительно легко расправлялся с четырьмя арифметическими действиями, обладал прекрасной памятью.

— Летом 1917 года мы с Сергеем приехали в Одессу, где начал работать мой второй муж, Григорий Михайлович Баланин, — продолжила свой рассказ Мария Николаевна. — Это был инженер, увлекавшийся тогда механизацией погрузочно-разгрузочных работ на транспорте.

Вначале наша семья жила на Канатной улице, а потом, когда мужа назначили начальником электростанции, — в порту, на Платоновском молу. Более живописное место, пожалуй, трудно отыскать во всей Одессе. Впереди — бескрайнее море, то тихое, то бурное, то синее, то зеленоватое, то переливающееся всеми цветами радуги. А как красиво оно в солнечный день, когда смотришь на него с вершины знаменитой потемкинской лестницы! Дымки редких пароходов, исчезающих за горизонтом, стремительные чайки… Все это казалось тогда Сергею после тихого Нежина сказочно интересным.