- Не скажите… - не согласился Петр, - это лет десять назад попустительство было, а теперь власть укрепляется, опять же казачество набирает размах. Не за горами то время, когда казаки повсеместно станут влиятельной силой! И до рынка в Электрике мы доберемся, не позволим, чтобы темные личности ущемляли трудовое крестьянство, тем более - калечили людей! А вашего злодея обязательно найдут. Пусть и не сразу, но возмездие будет неотвратимым!
Петр замолчал, словно говорил не минуту, а часа два, а Бунтов усмехнулся в душе: "Ищите, ищите! Пока найдете, Петух уж будет по углям на том свете скакать!" - и посмотрел на сына, желая по его лицу отгадать: знает он что-либо о Петухе или не успел узнать? Поэтому спросил:
- К матери-то заезжали или сразу ко мне примчались?
- Заезжали… Она уж поляну накрыла, ждет!
За мыслями да разговорами он не заметил, как доехали до Казачьей Засеки. Когда же проезжали мимо дома Розы, то Бунтов еще на подъезде к нему увидел синюю "Ниву". Начал вспоминать, у кого такого цвета машина, и вспомнил: у Темнова! "Вот так гусь! - удивился Бунтов. - От одного хмыря не успел отделаться, как новый объявился!" С самыми скверными мыслями Бунтов сел за стол, даже не стал примерять казачью форму, отмахнулся, когда Геннадий уж слишком насел:
- Сын, не цепляйся! Лучше за Петром поухаживай! - и показал на пальцах, как надо поухаживать: мол, налить человеку надо.
Действительно, когда уселись за стол, появилась бутылка, и Петр, хотя чуток стеснялся пить в одиночестве, но выпил с удовольствием и, едва успев закусить, сразу покрылся испариной.
- Хорошо пошла! - сказал гость.
Ну и слава Богу! - поддержал его Бунтов-старший. - Я бы и сам с удовольствием махнул за возвращение, но нельзя, здоровье не позволяет.
Более они почти не говорили: то ли духота действовала, то ли устали, но когда Валентина предложила чаю, все дружно отказались и вышли на улицу покурить. И тогда Геннадий предложил:
- Поедемте купаться!
Бунтов к приглашению остался почти равнодушным, потому что купаться ему было нельзя, а Петр подхватился:
- Вот бы любо!
Еще более загорелся вертевшийся рядом Данилка:
- Ура! - закричал он чуть ли не на всю улицу.
- Тогда в машину! - приказал Геннадий.
Через пять минут были на Алешне, у той самой лавы, где когда-то Бунтов набирал воду для полива и куда приезжал Герасимович. Геннадий ловко нырнул и через мгновение над водой раздался его восторженный голос: "Красота!" Петро же входил в воду осторожно, чуть ли не на ощупь, но плавал с удовольствием, отфыркиваясь и со свистом выдыхая воздух сквозь намокшие усы. Глядя на мужиков, и Бунтов спустился на лаву, осторожно сел и поболтал в воде голыми ногами.
- Бать, не отставай! - крикнул Геннадий.
- Рад бы, да не могу - заклеенный наполовину. Размокну. Накупавшись, они вернулись в слободу, каждый со своими мыслями:
Геннадию хотелось побыстрее отправиться в Москву, Петру допить бутылку, а Бунтову побыть одному, чтобы никто не лез в душу с разговорами.
Когда гости уехали, он дважды не торопясь вымыл голову и сам помылся под душем в пристройке, правда, осторожнее обычного, так как боялся замочить заклеенный марлей да пластырем бок, а когда помылся, то, немного обсохнув, вышел в сад. И сразу мысли о Розе. Вспомнилась последняя встреча в больнице, и почему-то сделалось обидно на самого себя за ту неловкость, даже стыд, который охватил его, когда она приезжала к нему. Зачем-то поспешил пугнуть Розу, и она обиделась, конечно, да и любая обиделась бы на ее месте. В конце концов он понял одно: надо в ближайшие дни встретиться с ней и повиниться.
Бунтов вернулся, выпил холодного чаю и отправился в спальню, блаженно развалился на кровати, сразу же, незаметно для себя заснул и проспал до самого вечера, отсыпаясь за все тягомотные больничные дни.
В последнее время у Розы что ни день, то новая закавыка! Только после случая с Пичугиным жизнь более или менее успокоилась и сама она перебралась домой, навела порядок в запущенном огороде, занавески постирала, как новая забота навалилась: Темнов вчера приперся! Цветов привез, торт, и все чего-то улыбается и улыбается нахально. А она, между прочим, его не звала, не приглашала. И нечего ее позорить средь белого дня! А то кавалер выискался, открывай ему двери настежь, улыбайся! Хотела сразу же высказать, что думала, но пожалела мужика, пригласила в дом, чай вскипятила. Только разлила по чашкам, а он на чай и не смотрит - лишь на нее пялится, и уж лезет целоваться. Ее это взбесило:
Читать дальше
