Леонид Борич - Случайные обстоятельства

— В моих офицерах — меньше.

— Да-а... — протянул Мохов, покосившись на командующего. — Я вижу, Букреев, в скромности вас не обвинишь...

— Мы тут недавно одного командира маршалу представляли, — сказал командующий. — Вот, мол, совсем еще молодой, перспективный командир... А маршал усмехнулся: «Я в его годы армией командовал. И никто молодым не считал...»

— Но не всем же армиями командовать, — мягко возразил Мохов. — Это ведь как исключение, товарищ командующий...

— Так и создаем исключения. Сами, Мохов, создаем... А если человек к тридцати трем-четырем годам не стал командиром лодки, может, ему и не следует им становиться?.. — Он взглянул на пирс, потом на часы и проворчал: — Видно, не дождусь вашего мичмана. Пришлите этот растворитель. Я у Мохова буду.

— Есть, товарищ командующий.

— А в море, видимо, послезавтра выходим.

— Ясно....

Командующий стал спускаться с мостика, а Мохов, собираясь вслед, сказал недовольно, чтобы Букреев не думал, что раз командующий похвалил, то уже и отвечать не перед кем.

— Наведите, Букреев, порядок в экипаже. Черт знает что делается, а вы всех повышать спешите... И со штурманенком своим разберитесь. — Он передал Букрееву книгу, отобранную у Филькина. — Командующий на корабле, а он у вас романы почитывает. Безобразие. Посадить на гауптвахту.

— Есть...

Тут командующий ступил на трап, отдал честь флагу, и Букреев скомандовал «смирно».

— Осторожно, старпом, сохнет медленно, — весело предупредил Букреев, когда Варламов по его вызову поднялся на мостик.

— Когда же это Бобрик успел? — удивился Варламов.

— Исполнительный военнослужащий, вот и успел.

— Да-а... Ну как, товарищ командир?

— Нормально. Почти без потерь. Только Бобрик своей краской испачкал рукав командующего, а Филькин застигнут Моховым за чтением вот этого романа.

— Романа? Не может быть!.. — Варламову трудно было поверить.

— С Филькиным — может, — вздохнул Букреев.

— Но, товарищ командир... Сейчас?! Здесь?!.

— А когда же ему читать? — невозмутимо сказал Букреев. — Замордовали человека службой, вот и выбрал время... Велено на гауптвахту сажать. Отдайте-ка Филькину, пусть уж дочитает. Хороший роман.

— Есть... — Варламов спрятал книгу за отворот канадки.

— А механик тоже хорош, — сказал Букреев. — Его бы за эту инициативу с трюмным — наказать надо...

— Есть, товарищ командир...

Чувствовалось, что старпому хотелось бы не согласиться с командиром, может быть, возразить, но все это он мог только в мыслях, в душе, потому что иначе ему не следовало служить на флоте. Хотя... хорошо хоть, что в душе не согласен, подумал Букреев. Он взглянул на своего старпома, и Варламов понял, что это несогласие можно как-то и вслух сейчас выразить.

— Товарищ командир, мне кажется, что механик...

— Ну? — хмуро спросил Букреев.

Варламов замолчал. Не так, видно, понял он командира, что ли...

— Ну? — нетерпеливо повторил Букреев. — Хотите сказать, что, может, механик-то как раз и занимался делом? Так?

— Так точно, товарищ командир, — твердо сказал Варламов. — За что же наказывать?

— Правильно, — одобрил Букреев. — Накажем в другой раз.

— Товарищ командир, приказ на доктора пришел: майора присвоили. Иван Федорович приглашает вечером в кафе, на мальчишник... Если, конечно, будет сход на берег.

— Будет, — сказал Букреев. — Кафе утверждается. Что еще?

— Заместитель в штаб флота собрался. Хочет сегодня же выехать. Может, успеет... Заготовить командировочное предписание?

— Решил нашим трюмным медали пробить за прошлое плавание. Идеалист... Пусть едет.

— Ясно. У меня все, товарищ командир. Разрешите идти?

— Да, старпом.

Букреев остался на мостике один. Тихо и медленно опускались на пирс и корабли пушистые хлопья, мороз почти не чувствовался, короткий полярный день подходил к концу, вдали уже заголубели сопки, и теперь, после нескольких часов напряжения, приятно было побыть немного в полном одиночестве.

Напротив, с высокого борта плавбазы, торопливо сбегал по крутому трапу мичман Бобрик с бутылкой в руке. Совсем недавно из-за него пришлось пережить несколько неприятных минут, но, поглядывая сейчас на своего интенданта, Букреев не только не чувствовал никакого раздражения, а наоборот — лихостью своей Бобрик даже развеселил немного: рискуя поскользнуться на трапе, он все-таки ни разу не ухватился за натянутый сбоку леер, лишь бы только выглядеть со стороны настоящим моряком.