Иван Головченко: ЧП

— Мы сделали хронометраж. С момента выхода Захариной из цеха до места, где ее настиг взрыв, прошло ровно полторы минуты, — многозначительно сказал прокурор.

— Понимаю. Очень важно установить, что же было в цехе до взрыва, — сказал полковник.

— И единственный свидетель этого — Захарина. — И, обращаясь к девушке, попросил: — Рассказывайте все, что помните.

— Я уже все сказала.

— А кто оставался в цехе?

— Начальник цеха и три слесаря,

— Что они делали?

— Слесари возились у шнековых аппаратов. Начальник цеха что-то писал.

— Может быть, вы заметили что-нибудь необычное в их поведении?

— А шо може буты необычного?

— Ну, скажем, суетились, волновались, возможно, проявляли растерянность?

— Ничего такого не було.

— Ну, а может, пожар?

— Та вы шо? Який там пожар! Не було цього, — девушка обиженно отвернулась. — Ще питати будете?

— Пожалуй, все. И за это спасибо. Очень ценные сведения вы нам сообщили, — сказал прокурор и снова уселся, указательными пальцами опершись на стол.

— Та шо там я таке сказала?

— Спасибо. Очень хорошо сказали. — Полковник подошел к Захариной, взял ее за локоть. — Разрешите задать еще один вопрос? Что говорят люди о взрыве?

— Люди? Разное говорят.

— Ну, а все же?

— Говорят про шпионов, а больше начальство ругают.

— Про шпионов тоже говорят?

— Ще як! Дид Свирыд даже, сам бачив, як спускались парашютисты биля самого завода.

— Кто такой этот дид?

— Сторожуе в ночь коло заводского ларька…

Захарина ушла. В комнате воцарилась тишина. Следователь пересматривал ранее составленные списки инженерно-технического персонала, выбирал, кого еще допросить. Прокурор посматривал на часы, видимо думал об обеде. А полковника волновало сказанное девушкой о шпионах. Он уже успел и раньше наслушаться о том, как эти шпионы «спускались на парашютах». Все это выглядело наивно и неправдоподобно. И все же возможность умышленного взрыва цеха он исключить не мог. Если предположить, что взрыв явился только результатом технических неполадок в цехе, то ему, полковнику госбезопасности, здесь делать нечего. Пусть прокурор сам разбирается и определяет виновных. Но пока не было материалов, дающих основание для таких выводов.

Полковник и Романкин в гостиницу шли пешком. Над городом опускались сумерки. В одноэтажных домиках, обсаженных вишнями и обнесенных заборчиками, зажигались огни. Полковник всей грудью вдыхал бодрящий морозный воздух, подставляя утомленное лицо ветерку. Бессонная ночь и напряженный день давали о себе знать. Когда Романкин сказал, что имеются серьезные документы, свидетельствующие о грубых нарушениях техники безопасности в цехе, полковник резко прервал:

— Вы, кажется, чекист, и не техника безопасности предмет ваших забот.

— Само собой, товарищ полковник, но в документах цеха такие перлы, что сами говорят за себя! Удивляюсь, почему цех раньше не взорвался!

— Подобного я сегодня наслушался вволю. Если нет ничего другого, давайте перенесем разговор на завтра.

В гостинице их встретила высокая женщина. Если бы не сеточка морщинок у глаз, она выглядела бы совсем молодо.

— А я вас давно жду! Позвонили еще утром, что вы приедете. Ваша комната на втором этаже, я провожу вас!

— Спасибо, — поблагодарил полковник.

В гостинице было тепло. Ощущался запах краски и сырого мела. Уже поднявшись на второй этаж, женщина сказала:

— Только три дня, как открыли гостиницу. Вы, можно сказать, новоселы. А вот и ваша комната, пожалуйста, входите!

Когда она ушла, Романкин сказал:

— А хозяйка наша, товарищ полковник, просто писаная красавица.

— Понравилась?

— Хороша, ничего не скажешь!

— В Донбассе почти все такие. И это не случайность. Сюда съезжались отовсюду люди всех национальностей. Приезжали и женщины. Замуж выходили те, что покрасивее, оседали на постоянное жительство. Так постепенно произошел своеобразный отбор.

— А ведь в этом, пожалуй, есть рациональное зерно, товарищ полковник! Эта красавица действительно воплотила в себе интернациональные черты. Брови кавказские, тонкие и легкие, как морская чайка, разрез глаз восточный. Сама стройная, будто русская березка. А руки… Вы заметили ее оголенные руки? А как она на вас посмотрела!…

— На меня? Выдумываете, — равнодушно сказал полковник.

В дверь постучали.

— Извините, — в комнату вошла администратор гостиницы, — забыла сказать, что у нас на кухне есть чай, а внизу в ресторане можно поесть.