Михаил Алексеев - Дивизионка

Потом посмеялись над какой-то историей, связанной с Сашкой. А потом вдруг замолчали: от Юрки узнали о смерти Григория Залкиндера, последнего редактора нашей дивизионки на войне. Залкиндер работал в Сталино, в областной шахтерской газете. Умер от разрыва сердца…

С этой минуты мы уже не могли не думать о тех, кого не было среди нас и уже никогда не будет. Под конец войны погиб Алеша Лавриненко — автор «Млечного пути», незаметный, скромный человек, бесконечно влюбленный в людей и успевший за свою до обидного короткую жизнь так много сделать для них и сказать о них так много добрых, хороших слов. А когда вспомнили о Вальке Тихвинском, я показал своим товарищам два письма. Вот они, эти письма:

Первое:

«Уважаемый Михаил Николаевич!

В журнале „Советское фото“, 1957, № 5, я прочитала Ваш рассказ „Валька“. Я — жена Валентина Тихвинского и прошу Вас принять от меня благодарность за то, что Вы его вспомнили добрым словом. Я и его мать полны горького удовлетворения, что не только мы его помним и знаем как человека большой души.

В конце рассказа Вы сожалеете, что мало знали о Валентине, а потому я хочу кратко рассказать о его жизни.

Родился он в 1917 году. Мать и отец — учителя, отец погиб на гражданской войне. Валя окончил пединститут, был комсомольцем, очень любил и знал литературу, хорошо преподавал (я училась в 10-м классе, и он на практике давал у нас уроки, так образно рассказывал, что ребята могли на другой день без подготовки отвечать).

Любил музыку, немного был художником: писал портреты и пейзажи, писал стихи. Став педагогом, Валентин все-таки мечтал о другом, хотел поступить в институт кинематографии, мечтал быть кинооператором, поэтому у него была любовь к фотографии.

Мечта его не осуществилась, так как началась война. Вот — это кратко о нем.

У меня к Вам просьба, если это Вас не очень затруднит и Вы не забыли, то прошу Вас: опишите кратко его мысли, мечты, желания, привычки того периода, когда Вы были вместе. О его гибели я получила письмо от Андрея Дубицкого — и все. А как бы хотелось, чтобы живущие помнили о тех, кто тоже мог бы жить. Прошу меня простить, что я Вас беспокою своим письмом, но Вы должны понять, как этот рассказ встревожил все прошлое, и сейчас так ярко встают картины этого прошлого. Я — библиограф, просматриваю все журналы, а вот этот журнал мне попал в руки только недавно, хотя он пришел в июне месяце, и вот после прочтения его у меня было такое ощущение, что жив Валентин, где-то рядом, да и читая Ваши статьи и произведения, я к ним отношусь, как к друзьям.

Еще раз прошу извинения.

С дружеским приветом

Людмила Кузнецова.

Мой адрес: Марийская АССР, г. Йошкар-Ола, Республиканская библиотека».

Второе:

«Уважаемая редакция!

Я являюсь читателем журнала „Советское фото“. С большим интересом прочитал в № 5 рассказ Мих. Алексеева „Валька“.

Дело в том, что с Валентином Тихвинским, о котором идет речь в рассказе и которого я узнал по помещенной фотографии, я учился вместе в институте. Это мой хороший товарищ, любимец всех студентов. Я его хорошо знаю потому, что он был активным членом институтского фотокружка, руководителем которого я был, мы очень много занимались в кружке, выпускали фотогазету, устраивали конкурс на лучший снимок. И вот, прочитав о Вальке (и мы так его звали) теплые слова, невольно вспомнил студенческие годы, и как-то сразу стало грустно, что так нелепо погиб Валентин.

Мы окончили институт (педагогический в г. Йошкар-Ола Марийской АССР) в 1939 году, и после этого я о нем никаких известий не имел.

А ведь его семья живет там и никаких подробностей о его гибели не знает и, возможно, Вашего журнала не выписывает. Поэтому я очень прошу Вас передать автору Мих. Алексееву мою большую просьбу — написать подробно о нем в педагогический институт на имя директора. Он использует этот материал в воспитательной работе среди студентов, тем более что директором работает Кожевников — наш товарищ, с которым мы учились вместе.

Я очень благодарен Мих. Алексееву за эту весточку о моем лучшем друге. И кроме того, я был обрадован тем, что Валентин сумел применить свои знания по фотографии, полученные в моем кружке, на фронте борьбы с общим врагом. Наши труды даром не пропали.

Я сейчас фотографией занимаюсь редко, только по выходным дням (в порядке отдыха), так как много очень другой работы.

Если Вас не затруднит, то прошу исполнить мою просьбу.

Заранее прошу извинить за это мое, быть может, необычное письмо.