Владимир Дягилев - Вечное дерево

Постепенно Нина Владимировна примирилась со своей жизнью, научилась довольствоваться тем, что ее окружало, играть в преферанс, петь вместе со всеми "При лужке, лужке, лужке, при широком поле". И песня эта уже не была ей неприятна. Научилась жить жизнью мужа.

Когда Степан вернулся с войны весь в орденах и стал большим начальником, она была довольна. Ей приятно было, что на офицерских вечерах ее усаживали на лучшее место и замолкали, если она говорила, и приглашали танцевать, когда начинались танцы. Всякий раз, как только выдавался случай, ее просили петь и восхищались ее голосом. Жены обращались к ней за советом и с просьбами похлопотать за своих мужей перед ее мужем относительно отпуска или продвижения по службе.

Она старалась быть тактичной и доброй-такой, как была Марфа Ивановна, старалась ничем не оскорбить и не унизить достоинства и чести мужа, понимая, что не будь его, к ней не ходили бы за советами, не обращались бы с просьбами, не уважали бы так, как уважали при нем. Он всегда был на первом плане. Она не протестовала против этого, сознавая, что так и должно быть. Но в то же время где-то в глубине души таилась давняя обида за свое второстепенное положение в жизни. Она боролась с этим чувством, старательно скрывала его и в конце концов сумела сохранить тайну, но сама всегда чувствовала эту обиду, как старую, хотя и зарубцевавшуюся рану.

"Для чего я жила? Для чего все мои жертвы? .."

Больше всего взорвал Нину Владимировну разговор о сыне, тот безразлично-равнодушный, уверенный в своей непогрешимости тон начальника-тон, которым муж привык разговаривать с подчиненными и с нею-тоже подчиненной.

"Не буду.,. Как сам захочет.,. Диплом не щиток!"-вспоминала она слова мужа.

"Испортить жизнь сыну не позволю",-твердо решила она и покосилась в сторону мужа.

Тот уже спал, глубоко дыша и изредка постанывая во сне.

Виктор невольно слышал весь разговор матери с отцом. Ссора между ними была для него невероятна и неожиданна.

К отцу он относился уважительно, гордился им, потому что отец был боевым офицером, героем войны.

Эти чувства к отцу были воспитаны в Викторе с детства, с той минуты, как только помнит себя. Отец служил за границей, а они с матерью жили на ее родине, на Волге. От отца приходили письма без марок, со многими штемпелями, с адресом полевой почты. Мать рассказывала, что он, когда был еще совсем маленьким, на вопрос "где папа?"-тянулся к висевшей на стене фотографии, где отец был снят весь в орденах и медалях.

Виктор помнит, как он приводил мальчишек и они все вместе разглядывали эту фотографию и считали папины ордена и медали. Считали с кем-нибудь вдвоем, потому что у одного не хватало пальцев на руках...

Живого отца Виктор увидел позже, когда ходил во второй класс.

Отец приехал неожиданно, точнее сказать-прилетел.

Без телеграммы, без предупреждения-взял и появился во дворе. Виктор в это время в городки играл.

- Здравствуй, - сказал отец, протягивая руку всю & шрамах, как в наклейках.-Не узнаешь? Я-твой папа.

Перед ним стоял человек среднего роста, прямой и подтянутый, аккуратный и собранный, молодой и ладный, хотя на висках блестела седина и на лбу виднелись глубокие морщины. Орденов на нем не было. Вместо них - целая лесенка орденских планок, зато серые глаза блестели весело и игриво.

С отцом Виктору было хорошо, и он никак не хотел ложиться спать, сколько ни уговаривали его мать и бабушка.

- Давай-ка распорядок не нарушать, - сказал отец, приближаясь к его кроватке, и посмотрел на него как-то по-особому. И Виктор понял: отца надо слушаться.

С этой минуты он и стал все делать так, как велит отец, как говорит его взгляд, которому нельзя возражать. Виктор позже назвал этот взгляд приказным и сам учился делать такие же глаза, как у папы, чтобы пугать Иринку.

Авторитет отца в семь& строго поддерживался. Отца часто не бывало дома. И все равно мама и бабушка твердили Виктору: "Делай так, потому что так сказал папа", "Ну хорошо, я расскажу отцу, когда он приедет".

Не только Виктор - все слушались отца. Мама никогда не возражала ему. И его, Виктора, всю жизнь учила не возражать. Помнится, как-то они всей семьей были на Юге-как будто в пятьдесят шестом было,-и папа читал ему книгу о деревьях-великанах, живущих много тысяч лет. Деревья эти называются секвойи. Виктор спросил: "А есть вечное дерево?"-"Нет, вечного дерева не бывает",-ответил отец. "Нет, есть!"-сам не зная почему, возразил Виктор. И тут же получил "леща" от матери: "Не спорь с отцом", - сказала она.