Виктор Конецкий - Дополнительный том. Лети, корабль!

Может, Гамлет будет слишком ждать возвращения к конкретной земле, чтобы заниматься отвлеченными вопросами? Почему морские рассказы так легко превращаются в «травлю» и так легко забываются? Вероятно потому, что в «травле» чересчур много выдумки, то есть лжи. А откуда она? Ведь основная штурманская, судоводительская заповедь: «Пиши, что наблюдаешь!». И эта заповедь въедается в морское нутро — никогда не писать в журнал того, чего не наблюдаешь; всегда писать даже то, что кажется невероятным, если это невероятное наблюдается. Случаи заведомой «липы» не рассматриваются.

Писание, как и судовождение, тоже серия решений, но процесс медлительный, результат его всегда остается за горизонтом, и о быстрой проверке правильности посылок не может быть и речи, как показывает мне собственный опыт. Необходимость для писательской и морской профессии прямо противоположных черт характера является, может быть, причиной того, что пишут моряки чертовски много, но значительных писателей из этой среды вышло мало.

…Устал. Старость. Заканчиваю вечными строфами. Автора обязаны знать сами. Пусть вы родились хоть в Усть-Каменогорске.

Когда донимают ноги, он ложится на тахту и прикрывает их пледом. Над тахтой — во всю стену — карта Мирового океана. Исходив его вдоль и поперек, человек устал и прикорнул под белым абрисом Антарктиды, где тоже не раз бывал.

Завзятый охотник повесит над тахтой шкуру убитого медведя, казак-рубака — скрещенные шашки. У Виктора Конецкого — карта Мирового океана. Никто из российских писателей-маринистов не избороздил его так и столько, как капитан дальнего плавания Виктор Викторович Конецкий. Никто, кого ни назовите… Даже патриарх и основатель жанра Константин Станюкович. Впрочем, представлять Конецкого читателям «Воина» нет нужды. Это давно уже сделали десятки книг писателя, а также фильмы, поставленные по его сценариям. Между прочим, одна из самых первых книжек Конецкого — «Заиндевелые провода» — вышла в библиотечке нашего журнала около сорока лет тому назад. Но живописца Конецкого знают очень немногие — лишь друзья и домочадцы.

В гостиной — прямо против карты Мирового океана — висит дюжина акварелей в эстампной окантовке и деревянных рамках — пейзажи, натюрморты, портреты… Айсберги, корабли, цветы, собаки, гавани, рощи, скалы…

— Виктор Викторович, известно, что в обязанности штурмана входит умение рисовать, делать зарисовки особенностей береговой черты, приметных знаков… Ваша живопись, ваша графика — это продолжение морской профессии?

— Нет. Стать художником я мечтал с детства. Ходил в изостудию Дома пионеров. И до сих пор помню и чту свою первую наставницу — Дебору Иосифовну Рязанскую. Она умерла не так давно, в Казани.

Вот одна из первых моих работ маслом. Эту картину я написал в 1955 году, когда наше судно стояло на якоре в бухте Варнека на острове Вайгач. Сошел на берег побродить по суше; вижу — чум, за ним наткнулся на небольшое кладбище. На кресте — спасательный круг. Прочитал надпись на кресте: здесь похоронен старпом с парохода «Правда», скончавшийся в этих угрюмых местах во время рейса в 1944 году. Потом разузнал о нем побольше и написал очерк в «Литературную газету».

Однажды раздается звонок, в трубке женский голос: «Спасибо вам за память о моем брате. Я сестра старпома с „Правды“. Скажите, как мне попасть на Вайгач, я хочу поставить на могиле брата памятник». «Вы с ума сошли! Туда не попасть. Там — запретная зона».

В те годы на Новой Земле сооружался полигон для ядерных испытаний, и вся округа была закрыта для частных лиц. И все-таки она сумела пробиться туда, поставить памятник… Вот вам женское сердце.

К 300-летию нашего флота носился я с идеей — снарядить судно и пройти на нем с журналистской и писательской братией по памятным местам Северного морского пути. Киногруппу взять. Привести в порядок могилы моряков-полярников. А их немало в Арктике. Могилу лейтенанта Жохова на Таймыре спасать надо от сползания в море, захоронение кочегара Ладоничева…

Вертолет нужен. А вертолеты со всех судов поснимали, даже с атомных ледоколов сняли. Дорого, говорят. А сам-то поход можно было в плановом порядке организовать. И денег-то не так уж много потребовалось. На банкеты, на пьянки больше уйдет. Так и погибла идея. Эх…