Степан Брыль - Слово джентльмена Дудкина [Фельетоны, юморески, рассказы]

Володин отлучил от театра не только критика, но и публику. Хотя ее-то он усиленно приглашает. Выступает по радио, показывает фрагменты «Цирка…» по телевидению.

Приспешники худрука утверждают: публика невзлюбила труппу из-за критики в печати. Но верят ли они сами в свои, по меньшей мере, странные утверждения? Это же поклеп на газеты и недоверие к зрителю. Местная печать не раз хвалила спектакли. Разумеется, интересные.

Ну, а зрители, как говорится, и сами с усами. Зритель, он теперь многое понимает. Его на мякине не проведешь. Ему содержательную современную пьесу подавай. Отличной игрой актерского ансамбля, талантливой режиссурой бери его за сердце. Чтобы дух захватило! Чтоб сидел он, миленький, до поры до времени притихшим, зачарованным… В битком набитом зале… И взорвался бы бурей оваций после занавеса.

Вот тогда и с критиком дирекция будет в ладах. И не придется ей сторожить у двери. Неблагодарное это занятие для худрука. И неблагородное.

— Что бы такое захватить для Лариски? — посоветовался я с женой за неделю до отъезда в Москву. — Подарок бы маленькой родственнице, а?

— Банку варенья или грибов маринованных…

— В Москве, поди-ка, нет варенья, — возразил я. — И грибы в тамошних лесах не хуже, чем у нас. Надо бы на память что-нибудь.

— Ну, тогда лапти, — сообразила жена.

— Это почему же?

— А всё лапти от нас увозят. Командированные по десять пар закупают. Помнишь, с телецентра приезжали, «Сказ о Марийском крае» ставили и тоже лаптей воз увезли.

— Так, может, для сцены? Однажды в Якутский театр отправляли: у них там унты да ичиги, а актеру, игравшему русского мужика, потребовались лапти.

— Да не для сцены, тебе говорят, а для знакомых увозят. Дескать, экзотика, — пояснила информированная супруга. — К тому же в ванной ходят в лаптях, по плитке скользят, на босу ногу. Это теперь модно…

— Ах, модно? Экзо-отика? — В этот миг мне вспомнилось, как в некоем фильме молодые старички издевались над лаптями и народной песней «Летят утки». — Так вот что: лапти не повезу и ты не смей! — сказал я с твердостью, на какую был способен раз в году. В общем, сказал, как отрезал.

— Ну, ладно, ладно… Не надо лапти, — согласилась жена. — Только чего найдешь, посмотрим…

— Ого, город на полтораста тысяч населения, промышленность кругом, бытовка всюду и чтоб ничего не нашлось для подарка ребенку — чепуха!

И поиски начались. Сначала мы бегали по магазинам вместе, потом разбили город на две приблизительно равные зоны и стали обходить торговые точки порознь, дабы успеть до отъезда.

— У вас что-нибудь местное есть в продаже? — спрашиваю в магазине промторга.

— А зачем вам местное? Мы привозными пианино и баянами затоварились. Купите, пожалуйста, век благодарить будем. За поддержку в плане товарооборота…

— Мне бы в плане сувенира. Для девочки. Махонькие гусли, например.

— Не держим, — соболезнующе произнес продавец. — Не выпускают. А вы купите, знаете что?

— Что? — душа моя возликовала надеждой.

— Аккорд для гитары…

— Наш?

— Ленинградский! А гитару без струн на барахолке найдете. Вот и своя собственная конструкция…

В другом месте предложили трубу для духового оркестра, поскольку целиком оркестр мне не по карману.

Магазин учебных пособий мог продать чудесную, завозную лягушку, помещенную, возможно, в раствор местного спиртзавода.

— Сходи в салон, — сказала вечером жена, уставшая от беготни. — Это в твоем микрорайоне.

На утро я ринулся туда.

Всяких безделушек там было видимо-невидимо. Про янтарные и спрашивать не стал: потому что прибалтийские они, а мне надо свои.

— Лани — наши? (Может, думаю, в честь старинного герба нашего города).

— Ростовские.

— Орлы?

— Орловские.

— Матрешки?

— Загорские.

Поясняю, что мне надобно.

— Купите картину местного художника. Только триста рублей… Дорого? Тогда берите матрешку, а московскую этикетку оторвите. Сама барышня вполне сойдет. Первый сорт, хоть и деревянная, — пошутила добродушная продавщица.

Но мне не до шуток: время отъезда приближалось.

Короче говоря, стучусь в министерство торговли. Объясняю руководящему товарищу: республика идет в гору, а в Москву по-прежнему лапти возим. В старое недоброе время, как уверяет Короленко, в здешнем крае тросточками торговали, а теперь и их нет. И маленьких корзин ивовых не сыщешь.

— Сами бы купить рады, — озабоченно отвечает руководящий, — да нет ничего. Помню, к юбилею республики заказывали парфюмерный набор «Салика». Рецептура была московская, коробка ленинградская, а духи изготовлялись в Казани. Хлопот было много, но сделали. Между прочим, Казань продолжает выпускать «Салику»: всюду пользуется спросом. Я недавно в Сочи купил… Кстати, загляните в универмаг, кажется, должны были привезти.