Андрей Платонов - Том 1. Усомнившийся Макар

В последнем радостном свидании
Возлюбим всех,
Тогда сольются при прощании
Любовь и грех.

Солнце уж в силе, тени кратчают,
Липнет рубашка к спине,
Травы в истоме стеблем иссыхают,
Жарясь на вольном огне.

Сухо и знойно, негде укрыться,
Вихрится пыль по пескам,
Пусто, далеко, ветер струится
По прошлогодним листам.

В мареве желтом, в устали тяжкой
Стадо овечье пылит.
Кнут подгоняет сзади по ляжкам,
Не попадая ж — свистит.

В днище оврага, в тени, прохладе
Узкий гноится ручей
Овцы припали, мокнут в отраде
В влаге студеных ключей.

Жальче и тоньше скулит сиротой
Дудка в губах пастуха…
Прыгает ветер — щенок молодой,
Даль полевая безлюдна, глуха.

Столб телеграфный гудит над канавой.
Ветер затрясся, завыл в проводах.
В кучах навозных бродит шалавой
Пес одичалый, со шкурой во вшах.

Рявкает с хрипом от голода, старости,
Нюхает сгнивший собачий костяк,
Лижет его в неожиданной жалости:
Может быть, это щеночек-сопляк.

Ров недалече с сугробами падали,
Кружится тысяча галок над ним.
Клювами сразу тухлятину сцапали —
Трупом поменело в мире одним.

Ласточки, легкие перышки неба,
Крутятся свадьбой, писком кричат,
Ищут для птенчиков в воздухе хлеба
И, задыхаяся, камнями мчат.

Сядешь на зелень и вскинешь глазами…
Где-то далеко телега скрипит.
Плавится мутный свинец облаками,
Пес исхудалый кашлем хрипит.

Не тихо и не шибко,
А так — чуть-чуть спеша,
Розвальни ноют хлипко,
Где летом шла межа.

Бесшумно и покойно
Полозья чешут снег,
И сердце сжалось больно
Средь похиленных вех.

Деревня за буграми
Маячит кучей хат,
Глубокими снегами
Поля во сне шуршат.

Долог зимний рассвет
В деревенском окне.
С богом шепчется дед
При лампадном огне.

Светит снег у плетня
На забытом гумне,
Куры ждут давно дня —
Покопаться в зерне.

Вся деревня в снегу,
И река подо льдом,
На промерзшем лугу
Ходит ветер огнем.

Уходили века,
Нивы ждали весны…
Но тропа далека
До зеленой сосны…

Где чувства мало там мысли много,
Где мысли много — там чувства нет…
Иди лишь прямо — одна дорога —
Туда, где правды сияет свет.

Иди же прямо, иди же смело,
Пока ты молод и полон сил,
Чтоб сердце волей стальной горело,
Чтоб, погибая, ты победил.

Вьется, вьется, вьется
Путь стальной змеей —
Встречный лес смеется
Дружною семьей.

Стучат, бегут колеса
По рельсам чрез мосток
Быстрей вагон понесся,
Послышался свисток.

Льется, льется, льется
Стон груди стальной
И звонко раздается
Песнею родной…

Небесами ясными
Облака бежали,
Взорами уставшими
Отдыха искали…
Чуть-чуть притаились
На вершине дикой,
Крылышки закрылись
Над иглою-пикой…
А, вздохнув немного,
По прозрачной сини
Снова в путь-дорогу,
В колыханье линий.

Мастерская пуста;
Как громадна она!
Я остался один…
Тишина здесь властна.
Реет чуть теплота
У горна.
Луч вечерний повис
У окна.
Там, за пыльным стеклом,
Воздух ласков и чист…
Свет родившихся звезд
Серебрист.
Тишина так полна,
Словно слышится свист.
Ночь крадется. Темнее, темней…
Огонь звезд так далек, потаенно лучист.
Буду ждать, буду ждать…
Так ужасно покоя молчание…
С солнцем жизнь не ушла —
Ее нежное веет дыхание…
Силуэты машин недвижимы, мрачны,
Смерти вижу на них одеяние.
Мастерская пуста…
Огонек под золой, потухая, живет в угасании.

Вода рябится легким духом
На зеленеющей мели…
Обрывы выветрились сухо,
И комья глины поросли…
Под ветер выскочила жаба,
О влажный хрустнула песок,
Она от тины вся иззябла,
И свисло брюхо, как мешок.
Спешит прихлопнуть лапкой мокрой
Червя, что вьется меж камней…
Пестреет стайка туч сорокой,
Темнеет блеск реки под ней, —
И шумно дождик полосою
Запузырился по воде,
Сверкнул отточеной косою
И замер, радугой зардев.