Кирилл Ласкари: Двадцать третий пируэт

— Что ты молчишь? — перекрывая гул машин, прокричал Игорь. — Ты что, не поняла? Я получаю коллектив.

— Я все поняла и очень за тебя рада. Бежим.

Они перебежали улицу.

— После Парижа можно начинать. Пойдем, сядем на лавочку, — и он потащил ее в скверик у Казанского собора.

«Окрашено» — заботливой рукой было написано на криво прилепленной к скамье бумажке. Женщины, работницы сквера, снимали лапник с клумб.

— Пойдем по каналу, — предложил Игорь.

Солнце умудрилось пробиться сквозь огромную тучу и направило лучи на двух крылатых львов, держащих горбатый мостик. Львам было хорошо. Они сияли.

— Какой коллектив? Профессиональный?

Игорь засмеялся:

— Полу. Полупрофессиональный. Ты помнишь, я тебе как-то показывал аляповатую афишу «Ритмы планеты»?

— Но это же совершенно не то? — удивилась Вера.

— Да. Сейчас это не то. А будет то. Мне дали «карт-бланш». Коллектив себя не оправдал. Руководителей вышибли. Или-или. Или я делаю из него настоящий крепкий коллектив, или их вообще разгонят.

— Это очень трудно. Классический? — заволновалась Вера.

— Нет. Чистой классики там не будет, — замахал руками Игорь. — Совершенно новые названия. Половину народа выгоню., Наберу талантливых ребят. Ты пойдешь.

— На пенсию, — улыбнулась Вера.

— Сколько тебе до пенсии?

— Столько же, сколько и тебе.

— Ерунда. Числиться будешь балериной, а работать репетитором, — мгновенно решил Игорь.

Вера показала ему кукиш:

— Нет уж, спасибо. Я еще хочу потанцевать. И так у нас век бабочки.

— Ладно, ладно. Танцуй себе на здоровье, — согласился Игорь. — Все равно я тебя заставлю делиться опытом с молодежью. Сразу после гастролей подавай заявление об уходе. Поверь мне. Мы еще удивим мир своими кренделями.

Игорь обнял Веру и крепко поцеловал в губы. Он давно ее так не целовал. У нее, как у девчонки, дико забилось сердце. Кровь прилила к вискам. Хозяйственная сумка выпала из рук.

— Спокойно, спокойно, — не то себе, не то Вере шепотом сказал Игорь, выпуская ее из объятий. Нагнулся и поднял сумку. Вынул сигареты. Закурил.

— Давай постоим немножко.

Они облокотились на перила. Маленькие айсберги из нерастаявшего льда нехотя покачивались на мутной воде канала. К одному из них пристала бывшая елка.

— Трудно себе представить, что через несколько дней мы вот так же будем смотреть в воды Сены, — задумчиво произнес Игорь. — Ты рада? Вместе. В Париже.

— Я не поеду. Не с кем оставить Бусю.

— Ты что, в своем уме? — возмутился Игорь. — Люди мечтают попасть в Париж. Покупают путевки за бешеные деньги. А она, видите ли, не может из-за столетней старухи, которая, кстати, бывала в Париже и знает, что это такое. — Вера хотела возразить, но Игорь замахал руками — Не смей меня перебивать. Ты понимаешь? В искусстве нужно быть фанатиком. А в нашем — тем более. Да, приходится многим жертвовать. Не мне тебе рассказывать о великих балеринах. Без семьи. Без детей. Да! Но зато искусство. Всю себя, без компромиссов, без каких-либо скидок на бабушек и дедушек, мужей и детишек. Вот тогда балерина. Вот тогда личность. — Вера опять попыталась вмешаться в речь Игоря, но он не позволил. — Нет уж, прости. Дослушай до конца. Ты прошляпила все. И карьеру, и положение. Нет в тебе фанатизма, черт с тобой. Но в Париж-то хоть съезди. Неужели неинтересно? Когда еще туда попадешь? Поговори с Нинкой. Она все равно не едет. Действуй. Шевелись.

— У нее медовый месяц. А потом, с чего ты взял, что не едет? Она в списках.

— В запасе. Ты что, не понимаешь? Если кто-нибудь заболеет. Или того хуже.

— Это несправедливо. Шипа вкалывает, как лошадь. Скорее она, чем кто-нибудь из молодежи. Ты же в худсовете.

— Вера, Париж — не Тетюши! И не собес. Она распугает всех парижан, — шумел Игорь.

— Шипа лучше многих. И ты это прекрасно знаешь. Она профессиональная крепкая корифейка.

— А рожа? — И он показал, какая.

— Посмотри на себя, гений. Кстати, ведущему танцору выходить в «Жизели» с соколом на две минуты тоже не очень красиво. Тем более что ты там уже бывал.

— Я для дела. Неужели не понимаешь? Мне нужно смотреть.

И они замолчали, глядя в воды канала.

— Прости. Вот что. Бусю на этот месяц нужно устроить в больницу. Тебе неудобно? Понимаю. Я пойду сейчас в дирекцию и все организую. Ты вечером дома? Я буду звонить. Привет рыбоедам.

Вера смотрела ему вслед. Градов шел вдоль канала широким уверенным шагом. У мостика с золотокрылыми львами он обернулся, поднял обе руки над головой, сомкнул в крепком пожатии и трижды приветственно потряс ими. Как чемпион после грандиозной победы.