Валентин Катаев - Том 1. Рассказы и сказки

— Опять три. Нет, нет! Опять Е.

— Верно. Дальше.

— Дальше Н, потом И, потом еще раз И, но только со скобочкой наверху. Да, деда?

— Абсолютно верно. А все вместе? Только не сразу, а сначала подумай хорошенько. И не ерзай, а сиди смирно. Ну, складывай буквы.

— Не могу!

— Пой.

— Петь?

— Ну да. Пой красиво и музыкально.

— Ев-ге-ний.

— Молодец! Дальше.

— Дальше буква О. Москва. Да, деда?

— Москва здесь ни при чем. Ты не гадай и не хитри, а читай по буквам.

— О. Н. Е. Г. И. Н.

— А вместе?

— Евгений Онегин.

— Гениальный ребенок!

— Деда, а что наверху написано маленькими буквами, я не могу разобрать.

— Написано «Чайковский».

— Корней Иванович?

— Слава богу, нет.

— А какой?

— Петр Ильич.

— А он что?

— Он, вообрази себе, композитор.

— Это сейчас его показывают на экране?

— Его.

— Какой красивый, с бородой! А это кто сейчас появился? Его дочка?

— Не думаю.

— А кто?

— Истолковательница.

— А почему у нее такие сердитые мездри?

— Не мездри, а ноздри. Сколько раз я тебе говорил. Пора знать. И сиди спокойно, не вертись. Не мешай слушать.

— Что слушать? Как она истолковывает? А когда начнется самый этот Евгений Онегин?

— Уже начинается.

— А это что показывают?

— Оркестр.

— А почему там так много пустых стульев? У музыкантов грипп? Как скучно! Может быть, перекинемся на вторую программу? Вдруг там «Спокойной ночи, малыши»? А то здесь все равно ничего не видно, а только немножко слышно.

— Молчи. Сейчас все увидим. Вот уже видно.

— Это на даче? А чего они делают?

— Варят варенье.

— Какое?

— Вишневое.

— С косточками?

— Без.

— А косточки?

— Вынули шпильками.

— И выбросили?

— Да.

— В оркестр?

— Молчи. Не мешай.

— А еще что они делают?

— Поют.

— Про львов?

— При чем здесь львы! Поют совсем про другое.

— Нет, про львов. «Слыхали львы, слыхали львы». Деда!

— Что?

— А львы слыхали?

— Не имею понятия.

— А если слыхали, что тогда? Они сюда не придут?

— Кто?

— Львы.

— Не придут. Здесь не цирк.

— А что?

— Опера.

— Львы в оперу не приходят?

— Редко. В самом крайнем случае.

— А что это за две другие женщины пришли?

— Две сестры.

— Как их зовут?

— Толстенькую Оля, а черненькую Таня.

— А третья сестра где?

— Нету. Только две.

— А мама ходила на троих.

— То совсем другое.

— Цирк?

— Нет, драма.

— Кто эти, которые варенье варили?

— Мама и няня.

— Такие молоденькие?

— Каких бог послал. И молчи. Хоть на минутку закрой рот.

— А Ольга богатая?

— Почему ты решила?

— Красиво одета. С оборочками. А Татьяна, наверное, бедная, да, деда?

— Не скажи! Тоже довольно зажиточная.

— Как интересно. Одна беленькая, другая черненькая, одна резвушка, а другая грустненькая. Деда, я видела, как резвушка пробовала пальцем варенье, а та, другая, Татьяна, все время понарошку книжку учила, наверно, арифметику. Смотри, деда, уже пришли народные песни и пляски, давай лучше перекинемся на вторую.

— Подожди, сейчас будет интересно.

— Придет какой-нибудь мужчина?

— Не исключено.

— Пришел! Пришел! Смотри, деда: идет в пелерине. Деда, это кто? Хайкин?

— Здравствуйте! Откуда взяла?

— Объявляли, что будет Хайкин.

— Так дирижировать же, а не по гостям ходить.

— А этого, который пришел, как звать?

— Ленский.

— А я думала, Пушкин. Точно так же одет, как Пушкин.

— Нет, не Пушкин.

— А почему же у него тогда пелеринка?

— Потому что потому, оканчивается на у. И не мешай мне слушать.

— А он хороший?

— Отличный.

— А он кто?

— Поэт.

— Он муж этой резвушки Ольги?

— Пока еще жених.

— А это лучше или хуже?

— Смотря кому.

— Деда, смотри! Еще какой-то с Ленским пришел. Хайкин?

— При чем тут Хайкин? Хайкин — дирижер.

— А этот?

— Помещик.

— Я не понимаю, про чего ты говоришь?

— И не надо тебе понимать.

— А он кто — Пушкин?

— Почему Пушкин?

— В пелеринке. И голова кудрявенькая.

— Нет, не Пушкин.

— А как его зовут?

— Евгений Онегин.

— А вот и нет! Это Арбенин.

— Что за чушь!

— Арбенин, Арбенин! Я его знаю. Он вчера тут по телевизору уже сходил с ума, когда отравил мороженым свою Нинку.

— Да нет. То было совсем другое. То была драма.

— А это?

— Опера.

— Какая?

— «Евгений Онегин».

— А он хороший?

— Так себе. Типичный представитель разочарованного дворянства.

— А Татьяне он хороший?