Сергей Алексеев - Наш колхоз стоит на горке

— Ловко подвел, ловко! — выкрикивал дед Опенкин.

Стала Сыроежкина теперь бригадиром и слово в душе дала, что ее огородное диво — это еще не диво. Настоящее чудо у них впереди — на колхозном поле в ее бригаде.

Землю Анисья любит, и этому можно верить.

Лодырей в Березках, если считать — собьешься. Хватало их и по мужской, и по женской линии. Были такие, что целыми сутками семечки только лузгали, на печи от зари до зари лежали.

— Работа — не волк, — говорили они, — в лес не убежит. Поле — не лошадь с телегой, тоже далеко не уедет.

Самыми отъявленными байбаками во всех Березках были Филимон Дудочкин и Степан Козлов, тот, что когда-то, при председателе ипподромном, ходил в Маркизах.

— Да, придется кое с кем провести индивидуальные беседы, — заявил председатель, — поговорить по душам, с глазу на глаз, разъяснить кое-что им получше.

Лодыри пронюхали о предстоящих беседах.

— Хорошо, что с глазу на глаз, — говорил Филимон Дудочкин, — а то, если председатель начнет стыдить при всех, сраму не оберешься.

На одном из общих колхозных собраний Савельев, взяв слово, обратился к сидящим в зале:

— Филимон Дудочкин здесь?

— Здесь, — отозвался Дудочкин.

— Так вот, Филимон Дудочкин, есть у меня к вам разговор. Индивидуальный, — подчеркнул председатель. — С глазу на глаз. Поэтому другие, — Савельев вновь повернулся к залу, — могут наш разговор не слушать и даже идти по домам.

Но, как только председатель сказал, что разговор индивидуальный, с глазу на глаз, никто из сидящих не хотел идти по домам и все навострили уши.

Не испытывая терпения прочих, Савельев тут же, при всех, отхлестал ленивца. Церемониться с ним не стал. Задавал вопросы ехидные: может, руки у Филимона из глины? Нет ли у Дудочкина волдырей на боках от лежания? А если есть, пусть, не стесняясь, скажет.

— Не стесняйтесь, товарищ Дудочкин. Тут ведь медпомощь, наверно, нужна? Лекарства от тех пузырей на теле?

И обещал от колхоза посильную помощь. Конечно, под страшный хохот всего собрания.

Короче, на этой индивидуальной беседе крутился Дудочкин, как карась на сковороде. И то, пожалуй, карасю было легче.

Это смерть, говорят, красна на народе. Позор же на народе вовсе не красен.

После собрания Дудочкин подошел к председателю с явной обидой. Какая же это беседа с глазу на глаз, когда все люди в три уха слушали? А потом он ссылался на Степана Козлова. Почему, мол, не Степана Козлова, а его, Дудочкина, первым взяли в столь лихой оборот? А ведь всем известно, что именно он, Козлов, а вовсе не Дудочкин самый великий в Березках лодырь.

На первое недоумение Савельев ответил так:

— А что? Разговор велся с глазу на глаз. Как и было обещано. С одной стороны — Дудочкин, — говорил председатель, — с другой стороны — колхоз. Вот и выходит, два собеседника.

В отношении Степана Козлова председатель сказал:

— Ну что же: вызовем на беседу и Степана Козлова. Однако как раз Козлова не пришлось вызывать. Учел он горький опыт Филимона Дудочкина и сделал из этого должный вывод.

А вообще-то Савельев еще на пяти собраниях проводил индивидуальные разговоры. С шестого нужда в разговорах пропала.

Жил в Березках дядя Гриша, был женат на тете Лизе.

Однако сложилось так, что называли дядю Гришу не дядей, а тетей. И вот почему.

Тетя Лиза — бригадир в полеводческой бригаде. Дядя Гриша — по учету. Ходит он с большим блокнотом. Цифры разные выводит. Карандаш у дяди Гриши — самый важный инвентарь. В общем, этот дядя Гриша при жене и при бригаде вроде как бы секретарь.

Тетя Лиза как мужчина: «да» так «да», а «нет» так «нет». У нее в большой бригаде, посчитайте, как в полку, — все расписано заране: по минутам, по часам.

Тетя Лиза — бригадир. Тетя Лиза — командир.

Ну, а как же дядя Гриша? Дядя Гриша — по учету. Цифры ставь — вот вся работа. В общем, женская работа. Ни заботы, ни труда.

…Если вы думаете, что дядя Гриша был человеком хилым или больным, то это вовсе не так. На спор дядя Гриша мог поднять лошадь. Подлезет под нее, поднатужится и оторвет от земли. Оторвет, а для большей убедительности еще и пронесет несколько шагов на себе. Ипподромный председатель Рыгор Кузьмич Губанов из-за этого с особым уважением относился к дяде Грише.

Так что прозвали в Березках дядю Гришу Тетей совсем не за слабую силу, а как раз за то, что, обладая сложением богатырским, выполнял он работу женскую.