Вера Щербакова - Девушки

— Преданно — да! — ответил он. — Преданно, а не всепрощающе. Нельзя путать эти два понятия. Впрочем, разговор не о том. Значит, договорились, через час? — сухо спросил Коля, собираясь уходить.

Он покраснел, когда Тамара, касаясь его руки, с откровенно заигрывающим взглядом упомянула о любви, но тут же рассердился на себя за это, задержался и стал доказывать, в чем она не права, тем больше горячась и волнуясь, чем меньше она соглашалась с ним.

Тамара не сдержала своего слова, не пришла, как обещала, и Субботин, напрасно прождав её в вестибюле завода болеё часа, не знал, что делать: уходить или все еще торчать здесь всем напоказ? Выручил Николай — знакомый мастер: он сказал, что видел, как Комова давно уже ушла из цеха через проходную заводоуправления.

«Вот тебе и поручение секретаря комитета комсомола! — думал Коля, ругая себя за то, что согласился принять его. — Это она только со мной такие номера выкидывает, а с другим побоялась бы… Интересно, дома она сейчас или нет? Если дома, то с чего мне лучше начать разговор?»— прикидывал в уме Коля, направляясь проведать больную Варю Жданову. Но вскоре, поразмысли» хладнокровно, Субботин пришел к успокоительной мысли, что поручение им, собственно, уже выполнено: с Комовой творено, и она не отказывается от своего заявления, не просит, к сожалению, вернуть его обратно. «Значит, пусть получает, что заслужила, да и хорошо бы сегодня больше не встречаться с ней!"

Коле было не то что неприятно, но как-то стеснительно идти туда, где жила Тамара, отношения с которой с сегодняшнего дня становились еще болеё запутанными и неопределенными. Усилием воли он преодолел в себе эту стеснительность, раз идти надо было.

Варя не ожидала прихода комсорга, поэтому обрадовалась, когда открылась дверь и Коля появился на пороге.

Субботин оглядел комнату: неуютно, пусто. Он бывал здесь на вечеринках и не замечал, до чего же неприглядно у деьушек.

Варя лежала в постели, заваленная одеялами, стеганками. Лицо её пылало. Лоб был потный, глаза, оттененные ресницами, лихорадочно блестели.

— Я принес тебе крымских яблочков, съешь, при температуре хорошо, — сказал Коля, садясь на табуретку у постели и протягивая из пакета румяное продолговатое яблоко. — Не топили еще сегодня? — спросил он тревожно.

— Саша прибегала, истопила, да плоховато греёт, — отозвалась Варя, беря яблоко. — Коля, а ведь я ходила вчера вечером в комитет комсомола, да никого не застала. Я тебе расскажу все сегодня.

— Варя, может, потом? — остановил Коля. — Потом, когда поправишься?

— Нет, нет, это меня гнетет хуже всякой болезни. Это касается меня и моих заблуждений. Я столько думала и… ничего не придумала…

Варя приподнялась и, завернувшись в одеяло, села на постели, прикладывая холодное яблоко сначала к одной, потом к другой щеке, словно пыталась остудить их.

— Понимаешь, Коля, Тамара такой человек, её не сразу можно разгадать. Мне кажется, и ты её, Коля, плохо знаешь… Я даже временами думала: ничего себе человек, как и все. Ну с недостатками кое-какими: не учится, мало читает. Да мало ли кто не учится, — показала Варя рукой в сторону Симиной кровати. — Но разве их можно сравнивать? Мне кажется так, — продолжала Варя, — живет человек до поры до времени, все чинно, гладко. Он примелькался, к нему привыкли, и вдруг что-нибудь новое, испытание какое-нибудь, что ля, — н человека не узнать. А до этого на собрании выступал первый, в грудь кулаком стучал… Вот и с Комовой так: наскочила она на лишний резец, как на подводный камень. А я предупреждала. Теперь спасается как может. Я ей сказала: к комсоргу пойду. Так она мне, знаешь, что заявила: «Сор из избы зачем выносишь? Из-за ревности?»— и всякую другую чепуху. Только это не чепуха. Она мешает, понимаешь, мешает…

Взволнованная разговором, Варя почувствовала себя хуже и, опускаясь на подушку, тихо закончила:

— Спасибо, Коля, что пришел. Принимай меры, так дальше нельзя…

— Приму, Варя, поправляйся, усни, — пообещал Коля. — Мы все сделаем сообща, всем коллективом.

«Про заявление не. скажу, — думал Коля, с тревогой вглядываясь в Варино пылающеё лицо. — Потом, когда поправится».

За дверью зашаркали, кто-то вытирал ноги. Это была Сима. Она вошла шумно, с пакетами в руках.

— Коля, ты у нас? — смутилась девушка, складывая покупки на стол. — А я тебя в цехе искала. Ну, какова наша обитель в будничный день?

— Да, живете неказисто, будто холостяки какие разочарованные. Что это вы, девчата? Ведь зарабатываете, могли бы хоть штору на окно купить!