Сборник Сборник - Рассказы о Сталине

Мне посчастливилось еще несколько раз встретиться с товарищем Сталиным. На одном из приемов в Кремле товарищ Молотов неожиданно поднял тост за меня, за мои достижения.

Сперва мне показалось, что я ослышался. Но все повернулись ко мне. Я так растерялся, что не знал, как мне быть, что ответить.

Ко мне подошел Булганин:

— Иди к Сталину.

Я подошел. Иосиф Виссарионович весело чокнулся со мной.

— За новые успехи! — провозгласил он.

Мог ли я после этого не почувствовать в себе новых сил? Мог ли я успокоиться на добытом, найденном, уже признанном?:

Да конечно же нет!

То, что было уже сделано, казалось мне лишь простыми находками на поверхности. А следовало заглянуть в самые недра технологии.

Накануне выборов, 11 декабря, Никита Сергеевич Хрущев пригласил меня пойти на собрание в Большой театр. И здесь я опять услышал товарища Сталина. Он произнес свою всем теперь известную речь об обязанностях депутата — слуги народа.

Я вернулся домой, взволнованный всем услышанным. Я думал о том, что если завтра меня выберут, то я жизни не пожалею, но оправдаю доверие народа, буду работать так, чтобы.

Сталин и тут мне сказал: «Молодец!»

12 декабря я встал в шесть часов утра и пошел на участок.

Голосовал я в том те округе, в котором баллотировался сам.

Что мне было делать? Не зачеркивать же себя в бюллетене!

Дома мне не сиделось. Тянуло узнать результаты голосования. Я знал, что в пятьдесят восьмом избирательном участке, который находился в Кремле, должны были голосовать товарищи Сталин, Молотов, Ворошилов.

Я не выдержал и позвонил на участок:

— Ну, как? Сталин голосовал за меня?

Спокойный голос ответил мне:

— Товарищ Гудов, голосование тайное.

Но тайну эту скоро мне выдал Вячеслав Михайлович Молотов. На одном из заседаний Экономсовета, где были Лазарь Моисеевич Каганович, Ворошилов, Микоян, Хрущев и Булганин, председательствовавший товарищ Молотов, увидев меня, весело воскликнул:

— Ага, вот и наш депутат! Эх, как мы за тебя голосовали!

Теперь надо было выполнить первое депутатское обещание — первый наказ избирателей — перекрыть все существовавшие рекорды и выполнить норму на шесть с половиной тысяч.

И. Гудов

Мне всегда казалось, что я знаком с товарищем Сталиным. Это было и в те времена, когда я не только ни разу не видел товарища Сталина, но даже не решался думать, что мне выпадет счастье беседовать с великим вождем. Ведь товарищ Сталин один, а нас миллионы…

Образ товарища Сталина давно запечатлелся в моей памяти и в моем сердце как образ родного и близкого человека. Я, как и мои товарищи шахтеры, прислушивался к каждому слову товарища Сталина. Каждая речь его, напечатанная в газетах, помногу раз перечитывалась, так что некоторые фразы прямо заучивались.

Речь товарища Сталина на выпуске академиков Красной армии, где говорилось о том, что люди, овладевшие техникой, могут творить чудеса, была произнесена в мае 1935 года. Много было у нас по этому поводу переговорено и передумано. У каждого в мыслях было желание показать, на что способны советские люди, овладевшие техникой. Так родился и мой рекорд — в ночь на 31 августа 1935 года.

А вскоре я сам увидел и услышал товарища Сталина.

Произошло это так.

В начале ноября 1935 года я приехал в Москву. Меня пригласили на празднование XVIII годовщины Великой Октябрьской революции. Приехало много гостей с разных концов страны.

Здесь я встретил товарищей, известных но газетам, и познакомился с Александром Бусыгиным, Дусей Виноградовой, Марусей Виноградовой, Николаем Сметаниным и другими героями труда.

Все мы, разумеется, с нетерпением ждали дня 7 ноября, когда будем на Красной площади и там наверняка увидим товарища Сталина.

Днем 6 ноября мы встретились с москвичами. Нас пригласил к себе руководитель московских большевиков — Никита Сергеевич Хрущев, наш земляк, бывший донецкий шахтер. А вечером мы были в Большом театре на торжественном собрании московских организаций, посвященном годовщине Октябрьской революции. И тут-то я увидел впервые в своей жизни родного товарища Сталина н его соратников, увидел днем раньше, чем рассчитывал. В Большом театре мне все нравилось, привлекала его красота. Но театр я не особенно разглядывал, так как не отрывал глаз от товарища Сталина. Мне очень хотелось быть ближе к нему, пожать руку и поговорить с ним.

Я всматривался в товарища Сталина, следил за каждым его движением. Сталин был одет в простую серую тужурку. Он разговаривал с товарищами в президиуме и весело улыбался. И мне было радостно на него глядеть.