Юрий Колесников - Тьма сгущается перед рассветом

Немного дальше узенькая лавка копченых изделий; тут пастрама [15] Пастрама — копченое мясо с пряностями. , нашпигованная чесноком и черным перцем, сухая индюшечья колбаса и фаршированные гусиные шейки, которые обычно быстро расхватывают. Одноглазый, шепелявый, вечно засаленный владелец лавчонки любезно дает покупателям попробовать свой товар, чтобы убедиться в его свежести. Тут же, наискосок, надоедливо трещит звонок: это кинотеатр «Избында». Сегодня и только сегодня американский фильм «Хочу стать мамой!» Гимназистам и гимназисткам вход разрешен!» — беспрерывно гремит огромный репродуктор, подходящим местом для которого был бы самый крупный стадион Бухареста — «ANEF».

С трезвоном и грохотом мчится трамвай, унося за собой клочки газет, афиш, сорванных мальчишками, засаленную пергаментную бумагу и столбы пыли…

И вот здесь, на Вэкэрешть угол Олтень, в глубине двора, известный приезжим провинциалам и налоговому инспектору, в двух с половиной комнатушках с прогнившими полами и позеленевшими от сырости стенами находится пансион мадам Филотти. Это не единственный пансион на Вэкэрешть, Дудешть, Олтень или Кантемир. Подобный же пансион, но более высокого разряда держала на улице Арменяска, 36 тетушка Ильи Томова. У нее столовались: убежденный холостяк, бухгалтер крупного зернового концерна «Бунги» и овдовевший адвокат, а сын какого-то провинциального не то банкира, не то помещика, «вечный студент», уже давно вышедший из этого возраста, снимал еще и комнату. Обо всем этом Илья знал из писем родственницы. Но зайти навестить тетушку он не спешил. Может быть, потому, что писал ей о своем намерении приехать в Бухарест и не получил ответа, может быть, и потому, что знал: в доме тетушки на него будут смотреть как на бедного родственника, будут подшучивать над его желанием стать летчиком. Илья представлял себе, как покровительственно будет с ним разговаривать Лиза, дочь тетушки… С тех пор, как она побывала в Италии и слушала в опере Беньямино Джильи и Яна Кипуру, она считала себя самой умной. Оттого Илья и предпочел остановиться у чужих.

И действительно, прожив несколько дней в Бухаресте, Илья понял, что в пансионе мадам Филотти совсем неплохо. Нужно только быть аккуратным и платить вовремя за койку и чай или цикорий.

За табльдотом мадам Филотти собирались все квартиранты; это были люди разных профессий и, конечно, одинокие. Мадам Филотти часто повторяла: «Не люблю держать женатых». Снимали у нее койки пожилой служащий трамвайного общества СТБ — Войнягу, продавщица из универсального магазина «Галери Лафайет» — мадемуазель Вики, инспектор бюро путешествий «Вагон Ли Кук э компани», бывший сублокотенент [16] Сублокотенент — военный чин в румынской армий, соответствует младшему лейтенанту. румынской армии Лулу Митреску, шофер — племянник мадам Филотти — Аурел Морару, шумный коммивояжер, приезжавший раза три в месяц в Бухарест, давний знакомый дома Филотти, слесарь-механик, ныне художник-оформитель — Евгений Табакарев и Илья Томов.

Сейчас в пансионе на редкость тихо. Дома лишь муж мадам Филотти, ня [17] Ня — дядя (рум.) . Георгицэ. Старик в прошлом был обер-кельнером большого ресторана при известном аристократическом клубе Пинкуса.

Сидя за столом в узком коридорчике, служившем столовой, ня Георгицэ читал вечернюю «Ултима Ора» и поглаживал кончиками пальцев стоявший перед ним стакан с горячим очень крепким чаем.

Увидев вошедших Женю и Илью, старик обрадовался и, пригласив выпить с ним чаю, пошел к завешанным марлей полочкам, чтобы достать стаканы.

— Ну как, гость? — улыбаясь, спросил он Илью. — Привыкаете к столичной жизни? Сегодня уезжает вояжер и станет свободнее. Видите, у нас совсем тихо. Мадам Филотти тоже нет. Она поехала к своей сестре на Каля Кэлэрашилор. Там поминки по отцу справляют. Мадемуазель Вики, кажется, в кино ушла. Аурикэ в отъезде. Такая уж у него собачья работа — шофер… А хозяин у него знаменитый человек — профессор Букур! Величина! Ну, а тот наш хлюст вот уже сколько… — ня Георгицэ помолчал, подсчитывая что-то в уме.

— Да должно быть, уже недели три как не появляется… — подсказал Женя.

— Ну, нет, — возразил ня Георгицэ, — Больше… Пожалуй, уже с месяц мы его не видели.

— Кто это? — спросил Илья!

— Лулу… Вы его не знаете… Есть у нас тут один такой фрукт. Пропащий человек, — махнул рукой старик. — Офицером был, понимаете? Потом дом свой на Бану Манта имел и даже автомобиль новый у него был. Сам видел! Факт!