Иван Вазов: Повести и рассказы

Вдохновенный певец болгарской природы и мирного труда народа, Вазов гневно порицает завоевательские войны и их вдохновителей. Через всю свою жизнь писатель проносит любовь к русскому народу, остается верным поборником дружбы русского и болгарского народов.

Трудно представить сегодня болгарскую литературу без Ивана Вазова. Крупное дело болгарского народного поэта вывело болгарскую литературу на мировую арену. Под влиянием творчества Вазова выросло и утвердилось целое поколение талантливых поэтов и прозаиков. Верные его заветам, они продолжают его дело.

Ночь опустилась сырая, темная, и улицы Браилы были пустынны. Холодный декабрьский туман, который часто стелется над берегами Дуная, заполз и в город, и последние прохожие, спешившие вернуться, задыхались в тяжелом воздухе. Тускло горели фонари, стоявшие на почтительном расстоянии друг от друга по обеим сторонам одной из главных улиц; их мутный, бледный свет едва пробивался сквозь туман, и чудилось, будто они не рассеивают, но сгущают мрак. Все лавки и магазины были заперты, лишь изредка слышались отдельные крики и ругательства на каких-то картежников, засидевшихся в уже закрытом казино.

Огонь горел только в одном маленьком узком окошке, забранном железной решеткой. Окошко это было на уровне земли, и принадлежало оно одной не уснувшей еще корчме, каких в те времена было много на площадях Браилы. Подойдя к низенькой двери этой корчмы и присмотревшись, можно было различить при слабом свете ближнего фонаря раскрашенную вывеску с надписью: «Народная корчма Знаменосца!». В те времена такие вычурные вывески были в моде. Каждая кофейня, если ее содержал болгарин, имела свой девиз; каждая корчма, если ее посещали болгары, кичилась какой-нибудь широковещательной или нелепой вывеской; на одной можно было прочесть слова: «Болгарский лев»; на другой — «Филипп Тотю, храбрый болгарский воевода» {2} 2 Филипп Тотю, храбрый болгарский воевода, — Филипп Тотю (Тодор Тодоров) (1830–1907) — прославленный организатор и предводитель повстанческих чет (отрядов) в Болгарии в 60–70 гг. ; на третьей — «Свободная Болгария!!!» с тремя восклицательными знаками. Но всего любопытней были болгарские табачные лавчонки. Вот, например, лавка, дверь которой открыта. На внутренней стороне двери, то есть на той, которая сейчас обращена к улице, изображен турок в традиционной чалме, а в руке у него трубка с длинным чубуком. Впрочем, прохожий вряд ли заинтересуется этой работой совершенно заурядного и неискусного маляра, если не заметит под коленями турка нацарапанную гвоздем надпись, сделанную, вероятно, патриотом табачником: «Долой тиранов!» Так же размалевана дверь другой табачной лавки, расположенной подальше, но надписи на ней нет; зато кто-то выколол глаз у достойного турка. Другой табачник, должно быть еще более пламенный патриот, еще более страстный ненавистник турецкого племени, велел изобразить рядом со своим турком хэша {3} 3 Хэш (болг. хъш) — буквально: бродяга, босяк, скиталец, презрительная кличка, которой болгарская буржуазная эмиграция именовала представителей революционно-демократических эмигрантов, главным образом участников повстанческо-гайдуцкого движения. Последними эта кличка была принята как почетное прозвище, отличавшее их от консервативных и буржуазно-либеральных элементов болгарской эмиграции в Румынии. с саблей наголо и в такой позе, словно он уже готов зарубить злополучного чалмоносца. Покупатели, заходившие в подобные лавки, были в большинстве эмигранты и хэши. А хозяева лавок все без исключения были «народные», то есть народолюбцы, патриоты. Надо сказать, что в Румынии «народным» называл себя каждый болгарин, который спасся от петли, тюрьмы или турецких зверств, имел хоть какое-нибудь состояние и по мере сил помогал неимущим, всеми презираемым хэшам, оставшимся в живых после разгрома героических чет Хаджи Димитра {4} 4 Хаджи Димитр — Д. Николов Асенов (1840–1868), выдающийся болгарский революционер, одни из организаторов борьбы против турецкого засилья; погиб во главе своего отряда в сражении с турецкими войсками на вершине Бузлуджа. Ботев посвятил его памяти одно из лучших своих стихотворений («Хаджи Димитр»). и Филиппа Тотю. Каждый такой «народный» табачник отпускал в долг табак своим соотечественникам в радужной надежде, что с ним расплатятся, когда наступят лучшие времена; а если и не заплатят, — ничего. «Ведь они, хэши, люди бедные», — говаривал он с усмешкой.