Григорий Медведев - Энергоблок

— А как же... — Голос Болотова был спокоен. — Качать, не перекачать, Володя. Такая наша планида... Заходил Торбин. Жмет, торопит...

— Значит, качаете? — переспросил Палин и тут же приставил трубку к уху майора.

— Качаем, качаем... Алло! Алло!..

— А какая активность?! — крикнул Палин, не отнимая трубку от уха майора и приложившись с другой стороны.

— Почти что «куб»... — ответил Болотов. — Минус четвертая степень кюри на литр. А что делать?..

— Все... Вот так... — Палин положил трубку. — «Куб», понимаете?! Самая что ни на есть грязнотища — и в море!.. Что будем делать, майор?! — Палину уже казалось, что он на коне, и дело тронулось.

У майора Дронова снова забегали глаза. Затем он совладал с собой и, прикрыв глаза веками, глухо сказал:

— Темное это дело, товарищ Палин... Умнее всех мы с вами получаемся... Как-то странно все выходит... С одной стороны, гордость в душе за дела наших рук, с другой, получается, надо расследовать и кого-то привлекать. Что-то плохо верится... Сколько уж атомными делами страна занята, а что-то ничего особенного не слыхать было... Вот такие дела... — Майор улыбнулся, открыл просветлевшие вдруг глаза и пристукнул ладонями по столу.

Палин уже с минуту слышал в коридоре какой-то шум, выкрики женского голоса в стороне дежурного по участку, но до его сознания не доходило, что это может означать.

— Может, пойдемте вместе к председателю исполкома, и я ему все расскажу? Досконально. Тут не понять нельзя. А? — еще раз взмолился Палин, заметив, как по лицу майора мелькнула тень легкой досады.

— Эти дела, товарищ Палин, надо через «верхи» делать. Мы при вашем атомном блоке состоим... Такие дела... Не было бы блока, и этого городка, и нас бы тут не было. Так ведь? — Он весело посмотрел на Палина, чуть наклонившись вперед, и теперь уже и вовсе было видно, что Палина он всерьез не воспринимает. Это чувствовалось и в голосе — несколько шутливо-панибратском.

Палин заметил это и, будто пытаясь еще раз удостовериться, упавшим голосом спросил:

— Лекцию-то надо читать?

— Ну конечно, конечно же! — В лице и голосе майора были увертливость и насмешка, и какая-то рафинированность выговора. Особенно в этом «конечно, конечно» с нажимом на «ч».

В это время в дверь постучали, и вслед за тем в комнату просунулось очень отекшее еще сегодня с утра, а теперь и здорово заплаканное лицо Сони. Увидев мужа, она как-то ошалело ворвалась в кабинет, плотно прикрыла за собою дверь и даже несколько раз потянула, чтобы удостовериться, что закрыта хорошо.

— Извините, пожалуйста! — сказала она майору подобострастно.

Палин же растерянно смотрел на жену, как на совершенно чужую женщину. Из-под высокой, грязноватого цвета шляпки горшочком выбились непричесанные, похоже, волосы. Джерсовое пальто, почему-то теперь только Палин заметил, здорово замусоленное и поблескивающее на вздутиях живота, груди и бедер, облегало ее, будто бочку, и казалось с чужого плеча. И ноги: острые почему-то, какие-то сиротливые коленки, по-мужски очерченные икры...

Рот ее вдруг как-то уродливо растянулся, из амбразурок глубоко сидящих глаз по малиновым от недавнего плача щекам полились обильные слезы. Глядя на Палина и истерично ломая себе пальцы, она запричитала:

— Товарищ начальник милиции-и-и! Отпустите-е его-о, ирода проклятого! Совсем о семье не думает! Жена больная, крошечка сын... Выращивать еще-е-ех! Господи! Даром, что начальник радиационной безопасности...

Она вдруг взъярилась, и от гнева у нее даже неожиданно высохли слезы:

— Тебе доверили дело, а ты безответственный га-а-ад! Не думаешь ни о семье, ни о государстве! Толечко свою дурь ублажаешь!.. Товарищ начальник! — вдруг решительно обратилась она к майору, который несколько в смущении наблюдал за сценой: — Отдайте мне его на поруки! Больше такого не повторится... Клянусь я!.. Он ведь двадцать пять лет, почитай, отстукал, атомную бомбу делал... — Сонины глаза в каком-то полубезумии с примесью обожания обожгли Палина. — Он хороший, вправду, товарищ начальник...

Видно было, что она гипнотизировала майора, и тот, невольно тронутый ее волнением, как-то внимающе кивал ей в такт ее выкрикам, вздрагивая лицом и то тараща, то пряча глаза.

— Да-да-да... Да-да-да... — бормотал он в ответ.

Какое-го время Палин сидел словно в отупении, безучастно глядя на жену. То ли невольно, а может, по какой-то внутренней закономерности движения его взбудораженной души перед мысленным взором Палина стали возникать вдруг картины из прошлого.