Сергей Мартьянов - Неурочный вылет

— Ого! — поднял брови Сартаков и перестал сбивать ногою ромашки, растущие вдоль тропы.

У самолета уже возился техник Дукен; мотоцикл его лежал на траве, словно стреноженный жеребенок.

— Ну как? — грозно осведомился Сартаков.

— Сию минуту, Василий Давыдович!

— Повозись мне еще! — прикрикнул Сартаков и стал облачаться в комбинезон, надевая его прямо на новенький белый костюм.

Подошел хирург:

— А вот это вы, голубчик, напрасно.

— Что напрасно?

— Да вот костюм свой не жалеете. Можно было бы съездить домой переодеться.

— Сами же сказали — дело сверхсрочное!

— Мало ли что сказал, — доктор вдруг скользнул по лицу пилота холодным взглядом. — А только геройство ваше ни к чему. Да-с.

— Ладно! Садитесь-ка побыстрее в кабину.

Доктор еще раз осуждающе посмотрел на него и

с неожиданным проворством взобрался на нижнюю плоскость.

— Видали брата милосердия? — ехидно шепнул Дукен и тут же осекся под строгим взглядом пилота.

— Скажи-ка лучше синоптику Воробьеву, что остров у меня накрылся.

— Джаксы!

Придирчиво осмотрев самолет, выкурив последнюю папиросу и затоптав окурок, Сартаков уселся в кабину, проверил наличие бензина и рули управления.

На старте взглянул на часы, натянул очки и взмахнул кожаной перчаткой. Техник по-Еоенному приложил руку к фуражке и ревнивым взглядом проводил убегающую машину. Комбинезон его надулся, как пузырь.

Подпрыгивая, самолет мчался по зеленому полю и, наконец, оторвался от земли. Внизу промелькнули граница аэродрома, дорога, рыжие, выжженные солнцем холмы. Василий сделал крутой вираж, земля пошла куда-то вбок и немного вверх, затем выровнялась, открывая взору Усть-Каменогорск с лентой Иртыша, лабиринтом улиц и крошечными людьми. Медвежий остров, длинный и, остроносый, стоял на реке, как дредноут.

Подлетая к нему, Сартаков вдруг резко снизил машину и промчался над самыми верхушками деревьев. Мальчишки на пляже торжествующе замахали руками, а рыболов, стоявший по колено в воде у противоположного конца острова, погрозил кулаком. Но Сартаков уже взмыл в небо и положил самолет на заданный курс.

Хирург побарабанил по плечу Василия и, когда тот обернулся, осуждающе покачал пальцем. «Ладно, — проворчал Сартаков, — в воздухе я хозяин». И уверенно повел машину над лесистыми взгорьями правобережья.

Пятьсот тысяч километров налетал пилот Сартаков. Всякое бывало с ним за десять лет работы в гражданской авиации. Однажды мотор заглох над горами, и Василий виртуозно посадил машину на прибрежной гальке, впритирку к речке. В другой — несколько часов подряд пробивался сквозь туман и все-таки выбрался. В третий — приземлился на неровной посадочной площадке в далеком ауле, чудом не сделав «козла».

Еще в летной школе инструктор Горюнов, пожилой рассудительный человек, поучал Василия:

— Ты, человече, не огорчайся, что на такой корабль попал, — говорил он в первый день их знакомства, величая «кукурузник» кораблем. — Правда, это не истребитель «Лавочкин», о котором мечтают многие юноши. Но фасон свой имеет. И даже преимуществами обладает: несложное управление — раз, короткий радиус виража — два, малая посадочная площадка — три, хорошо планирует — четыре. Да что тебе объяснять — сам увидишь. Словом, не вешай носа.

После школы Василий получил назначение в Ужгородский аэропорт. А два года назад его перевели в Казахстан, в Усть-Каменогорск. И сноТза полеты на «ПО-2», снова самые различные задания и воздушные трассы. Больше всего он любил летать над гористой, лесной частью области. И причудливые горные хребты, и синие дремучие леса, и серебристые жилки речек — все здесь напоминало полюбившееся ему Закарпатье. Даже летние пастбища для скота были чем-то схожи. Только в Карпатах они назывались полонинами, а здесь — джайляу. Но все равно названия были одинаково поэтичными.

Василий посмотрел в круглое зеркальце, прикрепленное к левой стойке машины. В нем покачивалось полное лицо пассажира, сидящего в задней кабине. Лицо было бледным и при сильной болтанке самолета искажалось болезненной гримасой. Очевидно, он тяжело переносил полет, но крепился, полузакрыв глаза и о чем-то думая.

— Что, не сладко? — снисходительно усмехнулся Василий. — Ну, ну…

Он вынул из планшета листок бумаги и размашисто написал: «Как себя чувствуете?» Врач протянул ответную записку: «Благодарю вас. Прекрасно». Василий послал вторую записку: «С кем случилось несчастье?» — «С одним чабаном на отгонных пастбищах».