Святослав Сахарнов: Остров водолазов

— Ничего, я постою, — сказал парень и приготовился слушать.

Он стоял чуть согнувшись, большие руки теребили фуражку. На куртке двигались и поблескивали латунные, старательно начищенные пуговицы.

— Я постою, — повторил старшина, морща упрямый круглый юношеский лоб.

Осенью Белов был послан для проведения расследования обстоятельств аварии «Марии Чупровой» — моторной шхуны, принадлежавшей Красновскому рыбкомбинату.

Вернувшись, он представил отчет и материалы опроса команды, но в тот же день был снова вызван начальником отдела.

На столе перед начальником лежали бумаги, представленные Беловым.

— Слушаю, — сказал Белов. Он стоял у полуприкрытой двери, слегка щурясь, наклонив набок голову, и смотрел на молодого краснолицего начальника.

Тот пошуршал страницами, вздохнул и, оттянув пальцем тугой крахмальный воротничок, спросил:

— Писали в инспекции?

— Здесь, Алексей Алексеевич.

Начальник помедлил.

— Вы ошиблись в описании повреждения, — недовольно сказал он и медленно повел подбородком.

Из-под воротничка выползла красная, натертая жестким ребром воротничка полоска.

Белов вежливо слушал.

— Полагаетесь на память? — сказал начальник. — Подойдите сюда. Что вы тут понаписали?

Маленький инспектор заглянул через стол в лист, по которому мерно постукивал короткий начальственный палец.

— «Пробоина располагается в борту против мачты между двенадцатым и тринадцатым шпангоутами».

— А это что?

Начальник подвинул к краю стола желтый потрепанный лист миллиметровой бумаги.

Белов долго рассматривал лист.

— В судовых документах такого чертежа я не нашел. Был только эскиз, выполненный от руки, — сказал он наконец.

— Вы не нашли, а я нашел. В заводском архиве, — довольно сказал начальник и снова нахмурился.

— Против мачты между двенадцатым и тринадцатым… — повторил он и повел пальцем по чертежу. — А мачта стоит на…

Теперь сдвинул брови Белов.

— Здесь — на десятом.

— Вот именно!

Больше начальник ничего не добавил. Он смотрел на маленького Белова с нескрываемым удовольствием, прикидывая, что с ним сделать: отругать или помучить вопросами.

— Но я помню, — сказал Белов, — пробоина — против мачты. Между шпангоутами номер двенадцать и номер тринадцать.

— По-вашему, ошибка в чертеже?

— Да.

Начальник протянул руку к телефону, набрал номер заводского коммутатора и попросил найти чертеж какой-нибудь однотипной с «Марией Чупровой» шхуны.

— Мачта на десятом шпангоуте, — равнодушно сказал он, когда завархивом навел справки. — Начинаем ошибаться?

— Ошибиться я не мог.

— Много берете на себя, — сказал начальник. — Придется еще раз идти в Красново.

— Слушаюсь, — сказал Белов и вышел из кабинета.

Весь вечер он просидел на кухне, слушая, как за стенкой напевает над детской кроватью жена, рассеянно отвечая на ее вопросы и кропотливо, шаг за шагом, восстанавливая в памяти обстоятельства поездки на комбинат.

…Было октябрьское утро, холодное и солнечное. Рейсовый катер, которым прибыл Белов, выгрузил на причал комбината людей и почту и ушел, оставив в бухте голубое кольцо выхлопных газов.

Вместе с толпой инспектор сошел с дощатого причала на глинистую, разбитую автомашинами дорогу и направился в правление.

Вызванный туда капитан шхуны рассказал обстоятельства аварии.

В те дни над Приморьем, проходил тайфун. Гигантский воздуховорот, зародившийся в районе Филиппин, ворвался в Японское море, причинил жестокие разрушения поселкам архипелага Римского-Корсакова и ушел, задев изогнутым своим крылом Красново. Однако и здесь ветер, скорость которого достигала двадцати метров в секунду, причинил немало бед.

«Мария Чупрова» стояла на якоре у западного берега. Ветер, вначале дувший с умеренной силой, медленно менял направление по часовой стрелке и зашел к северо-западу. Сильный порыв его сорвал шхуну с якоря, и она начала дрейфовать по направлению к выходу из бухты.

Перед началом тайфуна команда находилась на берегу. Видя усиление ветра, капитан послал на шхуну вахтенного матроса. Когда положение стало угрожающим, он предпринял попытку добраться до шхуны вместе с мотористом и боцманом. Как только их ялик отошел от причала, волны стали его захлестывать. Два человека непрерывно вычерпывали воду, но ялик тонул. Ветер отнес маленькую лодку назад. Мокрые, выбившиеся из сил рыбаки выбрались на берег.