Виль Липатов - И это все о нем

– Увлекательно! – сказал Прохоров. – Ну, и видел это кто-нибудь из власть имущих?

Сухов ухмыльнулся.

– Вот! – сказал он насмешливо. – Вот типичный образчик современного мышления… «Видел это кто-нибудь из власть имущих?» Не видел! Я этого никому не показывал, кроме себя! – Он выпятил грудь. – Этот человек пока недоволен работой…

Сухов, оказывается, умел прикасаться к ватману особенными движениями черных от пепла пальцев – лист бумаги он поднял со стола, как горячий уголек, спрятал чертеж в ящик стола. Упав в кресло, он задумчиво сказал:

– Столетов был одним из тех водителей, кто понимал мою идею… Будучи высокоорганизованным существом, он чувствовал, как жестоки современные трактора. Велика загазованность кабины, чужеродны телу сиденья, велики шумы… – Он разозлился. – Писатели благоглупы, когда пишут: «Он слился с машиной, точно был ее продолжением!» Че-пу-ха! Никаким продолжением трелевочного трактора человек быть не может! Эта машина противопоказана человеку…

Сухов снова носился по кабинету – лавировал между предметами, как пожарный автомобиль в городской сутолоке.

– Мы со Столетовым были единомышленниками… Вот вам образчик его отношения к машине, вот вам только один поучительный случай! – воскликнул он. – Это произошло в сентябре прошлого года, в то время, когда Столетов еще только становился опытным трактористом…

…Женька Столетов был молодым трактористом, и «Степанида» была не просто «Степанида», а еще именовалась «Степанидой Филимоновной».

В середине сентября прошлого года Женька Столетов работал во вторую смену, то есть приезжал на лесосеку к пяти, кончал работу после полуночи. Сентябрь был отменно сухим и солнечным, и в середине месяца, казалось, вернулись погожие летние денечки. Сосны стояли на солнце барабанно-звонкие, голоса птиц были слышны за километр, земля бордовилась крупными ягодами брусники, и тракторные гусеницы возвращались из лесосеки кровавыми; тайга была такой чистой, словно осень прошлась по ней свистящей метлой, и во всем мире жили прозрачность, грустность, ощущение легкой тревоги.

В тот день, когда произошли смешные и тревожные события, к половине седьмого вечера Женька уже сделал четыре ездки, чокеровщики Пашка и Витька, давно работающие с ним, уже до отвала нажрались брусники и ходили с красными губами. В это время на трелевочном волоке появился начальник лесопункта Сухов – редкий гость в лесосеке. Он торопливо подошел к Женькиному трактору, движением руки остановив машину, сердито потребовал, чтобы Женька вышел из кабины. Столетов спрыгнул на землю, с улыбкой подошел к начальнику и пожал ему руку:

– Здравствуйте, Павел Игоревич! Рад вас видеть!

Сухов поверх Женькиной головы заглядывал в кабину трактора, поднимался на цыпочки и по-прежнему был очень сердит. Он наконец что-то высмотрел в тракторе, опустился на каблуки и обиженно закричал:

– Слушайте, Столетов, а вы, оказывается, конструируете новое сиденье…

Обрадованные перекуром, развлечением и вообще суматохой, к трактору прискакали чокеровщики Пашка и Витька, усевшись на пеньки, радостно принялись наблюдать, как начальник лесопункта Сухов разносит, по их мнению, Столетова. Пашке и Витьке было лет по семнадцати, они из школы ушли, как только получили паспорта, и за год работы не стали взрослее.

А Сухов действительно разъярился.

– А ну показывайте, что вы там такое напортачили! – возбужденно потребовал он.

Они забрались в кабину трактора, теснясь и толкаясь, стали рассматривать самодельное сиденье из дерматина, матрасных пружин и конского волоса.

– Ну и что это дает? – недовольно спросил Сухов. – Каким образом вы учли линии тела? Как рассчитывали высоту рычагов?

– Ничего я не рассчитывал! – мрачно ответил Женька и спрыгнул на землю. – Я не знаю, как рассчитываются подобные вещи… Я, как вам известно, провалился на экзаменах в политехнический…

– Наплюйте, Столетов! – закричал Сухов. – На будущий год будете студентом…

Чокеровщики Пашка и Витька наслаждались. Витька, чавкая, ел бруснику, Пашка мстительно улыбался, и у обоих на лицах стыло блаженное выражение: не работать среди бела дня, сидеть на пеньках, слушать непонятные фразы Столетова и начальника лесопункта – что еще человеку надо! Посмотрев на них, Женька негромко засмеялся, перестал злиться на самого себя и Сухова, показал пальцем на Пашку с Витькой: