Фазиль Искандер - Сандро из Чегема. Книга 2

– Ты куда? – спросил Бахут, внимательно вглядываясь в Кязыма, а потом так же внимательно в Тимура.

– Нам нужно поговорить, – ответил Кязым просто.

– Может, подождать тебя? – спросил Бахут. Он что-то почувствовал.

– Нет, – сказал Кязым, – ты иди домой, я тоже скоро вернусь.

– Ну как знаешь, – сказал Бахут, глядя вслед Кязыму, уходящему вместе с Тимуром. Высокая, легкая фигура удалялась рядом с бритоголовой, коренастой, долго белеющей чесучовым кителем.

– Что тебе надо? – тихо спросил Тимур, косясь на Кязыма. Сейчас они были одни на всей дороге. В лунном свете круглая, бритая голова Тимура с теменью глазниц казалась страшноватой.

И вдруг Кязым вспомнил из рассказов людей, сидевших в тюрьме, что арестантов бреют. «Господи, – подумал Кязым, – если все правильно пойдет, его и брить не надо будет. А ведь он всю жизнь ходил бритоголовый, так что в любой год можно было сажать, а лучше всего сразу, семнадцать лет назад. Он уже тогда был бритоголовый», – мелькнуло в голове у Кязыма и погасло.

– Пойми меня хорошенько, – сказал Кязым, не глядя на Тимура, – если б моему брату не грозила беда, я бы за это дело никогда не взялся. Ты мне дашь пятьдесят тысяч, я выручу брата, и мы забудем об этом деле. Как видишь, я не лучше тебя, а какой ты, мы с тобой знаем оба.

– Ты сначала покажи свою карту, – выдавил Тимур.

– Моя карта у меня в кармане, – ответил Кязым и тут же поправил себя, – твоя карта у меня в кармане.

Тимур остановился на дороге и уставился на Кязыма своими темными глазами, и круглая, бритая голова его в лунном свете казалась странной, потусторонней.

– Только без глупостей, – строго предупредил Кязым, глядя на Тимура. Он сунул правую руку в карман, вытащил ее, отвел в сторону и раскрыл ладонь. В ладони его сверкнул ключ от сейфа.

– Где взял? – с трудом выдохнул Тимур, не сводя цепенеющего взгляда с ключа, тускло поблескивающего в руке Кязыма.

– Я же говорил, что заходил к тебе, – сказал Кязым, внимательно следя за Тимуром.

– О! – рыкнул Тимур и, вцепившись ему в руку обеими руками, стал вырывать у него ключ. Он был все еще сильным человеком, но Кязым был сильней.

Несколько долгих секунд шла беззвучная борьба, и Кязым едва удержался от желания ударить левой рукой по ненавистному жилистому затылку Тимура, когда тот, не сумев расцепить его пальцев, стал пытаться зубами поймать кисть его руки.

– Я же говорил – без глупостей, – с брезгливым раздражением напомнил Кязым, отводя руку от зубов Тимура и поняв, что тот рано или поздно поймает его кисть своими челюстями, с такой силой вывернул ему руки, что тот, застонав, повалился.

Кязым, с трудом переводя дыхание, положил ключ в карман.

– Вставай, не маленький, – сказал он и, подхватив Тимура, поставил его на ноги.

Сейчас они молча стояли друг против друга, тяжело дыша. Кязым дышал тяжелей, хотя был моложе Тимура.

– А чем я буду уверен, что ты не донесешь? – сказал Тимур, выравнивая дыхание.

– Я же сказал, – помолчав и отдышавшись, ответил Кязым, – что я не лучше тебя. Как же я донесу властям, если деньги нужны мне для брата?

– Ладно, пошли, – сказал Тимур, и они снова двинулись по дороге. Поглядывая на круглую, бритую голову Тимура, странную в лунном свете, Кязым напряженно думал, что тот еще может выкинуть. «Да, я сломал его, – думал Кязым, – но он и сломанный на все способен».

Они подошли к воротам дома Тимура.

– Вот что, – сказал Кязым, останавливаясь, – если ты попытаешься выстрелить из дома, тебе это не поможет. Бахут видел, что я ушел с тобой. Ты будешь в тюрьме, куда бы ты ни оттащил мой труп. И деньги твои пропадут. Все! И вот что еще. Если ты быстро не выйдешь из дому, я буду считать, что ты вынес деньги с заднего крыльца, чтобы перепрятать их в лесу. Тогда я, не дожидаясь тебя, иду к председателю и отдаю ему ключ. К утру тебя заберет кенгурийская милиция.

– Нет, – сказал Тимур, – я быстро выйду, они у меня разложены по тысяче рублей. Считать недолго.

– Вот и умница, – сказал Кязым, – всегда так раскладывай.

– Хорошо, – предложил Тимур, – я тебе даю деньги, а ты мне возвращаешь ключ.

– Не пойдет, – сказал Кязым.

– Почему?

– Потому что года через два, когда все успокоится, я сам открою железный ящик и возьму деньги. Вот тогда я тебе верну твои.

– Хитрый, – процедил сквозь зубы Тимур, – так я тебе и поверил…

– Но не хитрей тебя, – сказал Кязым, – это же надо спрятать ключ, когда сам был председателем, а первый раз взять деньги уже через одного председателя. Ловко!