Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семёнов. Разоблачение

6. Во время боев за телевидение наймиты диктатора, пользуясь лабиринтами подземного города, вооруженного для борьбы против народа, пролезая через люк в жилой дом советского торгового представителя, поднялись на крышу и стали обстреливать революционеров. Возникает вопрос: откуда такое отношение к диктатору, что наш дом ни разу не был как следует изучен? Ведь такого рода халатность могла обернуться гибелью наших же людей! И они действительно были на волоске от расстрела...

7. Неужели устойчивость режима, его опора на массы определяется лишь количеством портретов диктатора на улицах? Стоимостью принадлежащих ему резиденций и замков, истерикой публичных сла­вословий?

8. Неужели никто из наших экспертов всерьез не анализировал ситуацию, когда такие понятия, как «демократия», «материальная заинтересованность», «новое политическое мышление», «предприни­мательство», «рынок», «общеевропейский дом», считались в Бухаресте «контрреволюционными», «изменническими»? Те, кто требовали перестройку, изгонялись с работы, объявлялись «психами», за ними устанавливалась полицейская слежка, их открепляли от тех гастрономов, где нормировались продукты питания, люди пухли с голоду, были на грани гибели. Как реагировала общественность, — в том числе и наша, — на эти отчаянно-героические попытки патриотов вести борьбу за спасение Румынии от краха? Или мы не знали об этом?

Увы, знали. Вопрос в другом: на каком этаже власти? Или страх отправлять наверх «негативную информацию» по-прежнему имеет место быть, несмотря на Перестройку? Или существуют разные оценки понятий «негативной» и «позитивной» информации? В таком случае, «кто судьи»? И каково их истинное отношение к демократии и гласности?

Наши делегации, посещавшие ГДР незадолго перед крахом Хонеккера, убежденно отмечали «надежность» ситуации в стране, исходя из того, что в магазинах очевидно разнообразие продуктов питания. Но ведь не хлебом единым жив человек! Нельзя сбрасывать со счетов такое нематериальное понятие, как Свобода, — слова ли, передвижения, поступка...

9. Уже много лет в Жарове открыто и громко говорили, что Чаушеску не принимал никакого участия в подпольной антинацистской работе и арестован был совершенно по другой статье. Знали об этом в Бухаресте или нет? А мы?

Вся Румыния называет имена тех, кто писал научные трактаты, под которыми ставила свою подпись «академик» Елена Чаушеску.

Неужели мы и об этом не знали?

Первыми декретами румынских революционеров, — они не ждали референдумов, не было времени, — поэтому и стали законы о свободе слова и передаче земли крестьянам. О праве передвижения по стране и миру, о двойном гражданстве. О переводе экономики с рельсов административно-приказной системы на принципы рентабельности и компетентности. О многопартийности и необходимости получения санкций на проведение митингов и демонстраций (демократия не есть анархия!).

Именно эти декреты и стали основой консолидации, хотя уже сейчас очевидно, что ситуация в Бухаресте не будет однозначной и противники реформ не преминут начать атаку на Фронт национального спасения, — как слева, так и справа. Однако основы демократии заложены, а ее, демократию, не отдают без боя, или уж если и отдают, так только те, кто хочет жить в нищете, лени, в рабстве...

Весной прошлого года во время борьбы за освобождение из тюрьмы Вацлава Гавела (тогда — диссидента, ныне президента Чехословакии) мне приходилось встречаться с рядом пражских руководителей, уговаривая их посмотреть на ситуацию без аппаратно-отчетной ревности: «вся страна требует перестройки и демократии, своим неразумным упорством вы сеете ветер, пожнете бурю». Так и случилось. Мои коллеги-писатели и я заняли тогда позицию исходя из знания обстановки на пражских улицах: не в кабинетах прадчан. Примат массы всегда за народом, как бы ни был силен аппарат, — это со всей очевидностью подтвердила и румынская революция, путь в которую открыла, в частности, и наша Перестройка.

Никогда еще в Румынии люди не относились к нам с такой открытой (раньше это было подсудно) симпатией, как сейчас. Именно к нам революционеры обратились с просьбой о помощи в критические минуты борьбы. Будем же гордиться этим, будем изо дня в день продолжать Перестройку, а не пугаться ее революционного взмаха...

«Вся западная пресса оказалась привязанной к сообщениям ТАСС.

Отделение советского агентства в Бухаресте подверглось вооруженному нападению сторонников Чаушеску именно потому, что оно распространяло правдивую информацию о ходе событий и боевых действий.