Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семёнов. Разоблачение

И идут процессии ряженых по красивым новым проспектам столицы, танцуют на маленьких, темных, узких трущобных улочках Панамы старой, построенной еще испанцами, идут с песнями весело, а на них смотрят с портретов на стенах домов и заборов кандидаты в президенты; выборы должны состояться в мае 1984 года, страна готовится к ним подспудно и напряженно.

...Мончи Торрихос, брат выдающегося лидера, — один из наиболее известных людей в стране, много лет работавший на дипломатическом поприще. Политик и журналист, он четко формулирует ситуацию, сложившуюся после того, как были назначены новые выборы.

— Я не стану вдаваться в обсуждение всех названных кандидатов, — говорит он мне, — я хочу лишь зафиксировать твое внимание на личности лидера оппозиции восьмидесятидвухлетнего Арнульфо Ариасе, который уже был президентом нашей страны, и на тенденции, которую бы хотелось понять в выступлениях Николаса Ардито Барлетты, выдвинутого избирательным блоком во главе с правящей ныне Революционно-демократической партией. Ты поймешь, отчего я называю Ариаса личностью, а у Барлетты ищу тенденцию, если познакомишься с фактами истории. А они таковы, что Ариас просто-напросто фашист, установивший связи с гитлеровцами еще в тридцатых годах, перенявший их социальную демагогию, ставящий на безграмотность, темноту и отсталость, ищущий опору среди люмпен-пролетариата и мелкой буржуазии. В стране, видимо, будут голосовать что-то около восьмисот тысяч человек. Причем из них двести тысяч — безработные. К ним-то и обращается в первую очередь Ариас (вернее сказать, не он, а те, кто его окружает). Апеллирует он и к тем, кто работает в сфере услуг, а это в основном — мелкая буржуазия; обращается к бездомным и безработным с фанатичными истерическими проповедями, именно так, как учил фюрер, — безответственные, однако весьма красивые слова о «счастливом будущем» («если я стану президентом, то все изменится»), хотя у него нет никакий реальной программы для улучшения экономического положения трудящихся.

Ариасу противостоит Барлетта, технократ североамериканской школы, в течение многих лет занимавший пост вице-президента Всемирного банка, человек, которого довольно трудно назвать левым, тем не менее борьба между личностью Ариаса и тенденцией Барлетты будет отчаянной. Почему?

Мончи Торрихос начинает загибать пальцы руки:

— Во-первых, Барлетта представляет блок партий, которые в противовес Ариасу оринтируются на знамя Торрихоса и традиционно близки к силам обороны, как теперь называют национальную гвардию. Во всяком случае, в своих публичных выступлениях Барлетта это всячески подчеркивает. Во-вторых, партии, поддерживающие его, хорошо организованы, имеют вес и на телевидении, и в прессе страны. В-третьих, народ привык идти за теми, кто побеждает, кто сильнее, а сила обороны, бесспорно, стоит против Ариаса, и, наконец, ряд партий оппозиции — не впрямую, правда, — но все-таки поддерживает Барлетту, потому что тот объявляет себя сторонником дела Торрихоса.

—А кого из этих двух кандидатов поддерживает северный сосед? — спросил я.

Этот вопрос вполне правомочен для каждого, кто поездил по Панаме и не раз наталкивался на колючую проволоку американских военных баз и объявления на английском и испанском языках, запрещающие въезд и вход сюда без санкции на то военных властей США. Даже на единственный городской пляж — все остальные расположены как минимум в ста километрах от столицы, — находящийся за американской военной базой Форт-Коббе, патрули военной полиции США пропускают панамцев лишь по субботам и воскресеньям в строго лимитированное время.

—Кого поддерживает Белый дом? — переспросил Мончи Торрихос. — Думаю, что он поддержал бы Ариаса, если бы тот стал кандидатом от партий, которые традиционно дружны с силами обороны, но наша с Омаром Берта Торрихос де Арсемена, председатель правящей партии, да и все члены партии никогда и ни при каких условиях не пошли бы на это.

—Почему ты считаешь, что США ставили бы на Ариаса?

—Потому что Ариас постоянно заявляет себя личным другом се­вероамериканского президента. Он много лет жил в Штатах и подружился с Рональдом Рейганом еще в ту пору, когда тот был президентом американской актерской гильдии в Голливуде.

В Боготе недавно вышла книга Аристида Хасана. Она называется «Холокост в Панаме». Эта книга построена на исследовании документов, связанных с садистским уничтожением немецких и швейцарских евреев, работавших в Панаме, неподалеку от города Давида, в провинции Чирики, что на границе с Коста-Рикой. Это произошло вскоре после того, как Ариас посетил Берлин, поселился в шикарном номере отеля «Эспланада» и деловым образом оформил свои давние отношения со штандартенфюрером СС Сиверсом, генеральным директором института по изучению наследственности «Аннербе» — расистского учереждения, созданного лично Гиммлером по прямому указанию фюрера. Именно эсэсовец Сиверс свел Ариаса с оберштурмбаннфюрером СС Вернером Хайде, ответственным за вопросы «чистоты расы». Когда в шестидесятых годах Хайде, занявший высокий пост в медицинской службе ФРГ под именем доктора Заваде, был разоблачен демократическими журналистами Западной Германии, он был убит в тюрьме, а потом следы ловко замели — сработала зловещая цепь «ОДЕССы», кровавая цепь тайной организации законспирированных эсэсовцев, базировавшейся в ту пору в основном в Испании и Латинской Америке, которая умела (и поныне умеет) убирать тех, кто «засветился».