Василий Белов - Все впереди

— Значит, ты судостроевец? — Медведев подал Вале пустую тарелку. — Валя, салат королевский…

— Это не наша заслуга, — сказала Светлана. — Это Наталья.

— А где Наталья? — спохватился Медведев.

— Она по-прежнему тебя боится, — сказал Зуев. — Когда ты приезжаешь, она прячется в сарайку.

Небольшая стычка, спровоцированная наркологом, еще больше сплотила дружескую компанию. Еды не хватило. Светлане пришлось жарить яичницу с колбасой, делать новый салат. Одновременно она рассказала, как сидела вчера в президиуме собрания:

— Я просто не знала, куда глядеть! Будто на выставке.

— Слушай, а кто придумал президиум? — спросил Иванов Медведева. — Якобинцы, что ли?

— Не знаю, братец. Знаю, что это гениальное изобретение. Все нобелевские лауреаты не стоят мизинца этого изобретателя. Наверное, это был не простой смертный…

Разговор зашел о притворстве, об игре и неискренности. Иванов обозвал артистами женщин, а Медведев доказывал, что притворщиков больше среди мужчин, что работа, особенно руководящая, — это та же сцена.

— Все придумано. Не зря говорят про артистов: «Он живет на сцене».

— Значит, и все человечество — это театральный ансамбль, — сказал нарколог, — только живет не на сцене, а на земле. Оно играет, а бог то ли зритель, то ли главреж. Иначе зачем столько войн и религий?

— Ну, религий, пожалуй, не так уж и много, — заметил Медведев. — И суть их одна и та же.

— Одна? Нет, извини. Ислам, например, если не обязывает, то разрешает убивать иноверцев. Я уж не толкую об иудаизме…

— Ой, давно ли он начал думать о боге? — Валя толкнула локтем Светлану.

Иванов спокойно поглядел на сестру и жену. Он продолжал:

— Не знаю, как насчет бога, а дьявол есть, это уж точно. Я ощущаю его везде и всегда.

— Как? — Зуев поднял костыль. — Это, наверно, я. Я ведь тоже хромой. Даже на обе ноги…

Но Иванов не был намерен шутить:

— Существует могучая, целеустремленная, злая и тайная сила, ты что, не знал? И мало кто сознательно выступает против нее…

— Ерунда! — вспылил Медведев. — Персонификация дьявола на пользу только самому дьяволу. Вспомни гоголевского Хому! Он погиб, потому что струсил и поверил во зло. Нечисть тогда только сильна, когда перестают ее игнорировать.

— Иными словами, мы ее сами создаем, так, что ли? — насмешливо заметил нарколог.

— Может, и так. Зло бессильно, пока не воплощено. А можно ли воплотиться тайно от всех?

— Я не сказал, что от всех… А воплотиться очень даже легко.

— Во что?

— Да во все! В эпидемию гриппа хотя бы. Или в бомбу Теллера. В войну между Ираном и Ираком, в эту вот штуку, наконец. — Иванов постучал по бутылке вилкой. — Ты знаешь, сколько у нас дебилов рождается?

Медведев для всех неожиданно согласился:

— Ты прав, я сдаюсь! Теллер, когда придумал водородную бомбу, сказал, потирая руки: «Только господь бог может сделать лучше». Каков жук, а? Как будто бог тем только и занят, что делает бомбы. Дьявольщина — это прежде всего демагогия, а демагогия — дьявольщина. На Западе дьявол использует в своих целях деньги, у нас бюрократию…

Иванов ясно видел в Медведеве неукротимую, лежащую втуне проповедническую силу. «Ему бы сейчас кафедру, — думал он о приятеле. — И аудиторию, человек бы на тысячу. Он бы легко поволок за собой всю эту тысячу, он бы потащил невероятно объемистую идеологическую ношу. Нет, он не рожден инженером, он пророк!»

Медведев говорил быстро, напористо, махал в такт вилкой, успевая жевать:

— Мировое зло прячется в искусственно созданных противопоставлениях. Экономических, культурных, национальных. Принцип «разделяй и властвуй» действует безотказно. Он незаменим не только относительно людей, но и относительно времени. Даже время мы разделили на прошлое и будущее! Настоящего как бы не существует, и это позволяет твоему дьяволу придумывать и внедрять любые теории, любые методы. Например? Например разрушение последовательности. Оно проходит всегда безнаказанно, потому что результаты сказываются намного позже. Как? Господин судостроевец, это так просто! Поверхность, допустим, уже покрыта лаком, а деталь передают другому, и тот начинает ее строгать. Или, не изучив арифметику, приступают к алгебре, в результате человек не знает ни то, ни другое. Взгляни вокруг трезвым оком и не спеша, ты сразу узришь… С разрушением последовательности исчезает ритм, а с ним исчезает и красота. В сущности твой дьявол, Саша, ужасно антиэстетичен!

Светлана и Валя, не сговариваясь, посмотрели друг на дружку. Им было немного смешно, мужчины даже не глядели на них. Разговор пошел по второму кругу.